Определение Конституционного Суда РФ от 5 июля 2001 г. N 133-О
"Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Половцева Игоря Николаевича на нарушение его конституционных прав статьями 7 и 8 Закона Санкт-Петербурга "О некоторых вопросах налогообложения в 2000-2003 годах"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя М.В. Баглая, судей Н.С. Бондаря, Н.В. Витрука, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, В.Д. Зорькина, В.О. Лучина, Т.Г. Морщаковой, Ю.Д. Рудкина, Н.В. Селезнева, А.Я. Сливы, В.Г. Стрекозова, О.И. Тиунова, О.С. Хохряковой, Б.С. Эбзеева, В.Г. Ярославцева,

заслушав в пленарном заседании заключение судьи Б.С. Эбзеева, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы гражданина И.Н. Половцева, установил:

1. Статьями 7 и 8 Закона Санкт-Петербурга от 30 декабря 1999 года "О некоторых вопросах налогообложения в 2000-2003 годах" (с последующими изменениями и дополнениями) установлены ставки налога на 2000 год и 2001 год на находящиеся в собственности граждан строения, помещения и сооружения (статья 7) и на водно-воздушные транспортные средства (статья 8).

Гражданин И.Н. Половцев, выполнивший требование налоговых органов об уплате за 2000 год налога на принадлежащее ему строение, в своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации оспаривает конституционность названных норм. По мнению заявителя, возложение на него обязанности по уплате налога, отнесенного к местным налогам, но введенного не актом органа местного самоуправления, а законом субъекта Российской Федерации (Законодательным Собранием Санкт-Петербурга), нарушает его право платить законно установленные налоги и сборы и право на осуществление местного самоуправления и тем самым противоречит статьям 12, 57, 130 и 132 (часть 1) Конституции Российской Федерации. Кроме того, заявитель просит признать Закон Санкт-Петербурга "О некоторых вопросах налогообложения в 2000-2003 годах" не соответствующим Конституции Российской Федерации по порядку введения его в действие.

2. Вопросы природы публичной власти, включающей как государственную власть, так и местное самоуправление, и критериев разграничения территориальной сферы деятельности органов государственной власти и органов местного самоуправления уже были предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации. В Постановлении от 24 января 1997 года по делу о проверке конституционности Закона Удмуртской Республики "О системе органов государственной власти в Удмуртской Республике" указано, что Конституция Российской Федерации не содержит ни исчерпывающего перечня органов государственной власти в субъектах Российской Федерации, ни ограничения этого перечня лишь высшими органами государственной власти. При этом Конституционный Суд Российской Федерации признал, что органы государственной власти в субъектах Российской Федерации могут создаваться только в тех административно-территориальных единицах, которые как таковые предусмотрены в конституциях (уставах) субъектов Российской Федерации; определение же уровня, на котором создаются муниципальные образования, как не относящееся к установлению общих принципов организации местного самоуправления и, следовательно, к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов (статья 72, пункт "н" части 1, Конституции Российской Федерации), может быть различным и зависит от особенностей того или иного субъекта Российской Федерации.

Данная правовая позиция конкретизирована Конституционным Судом Российской Федерации в Определении от 18 апреля 2000 года по жалобе гражданина Ю.П. Седых-Бондаренко и коллективной жалобе граждан Ю.П. Седых-Бондаренко, Л.И. Иванова и других на нарушение их конституционных прав пунктом 2 статьи 14 Федерального закона "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации".

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации, Федеральным законом "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" городам федерального значения Москве и Санкт-Петербургу предоставлена возможность при организации местного самоуправления не создавать выборные органы на городском уровне (пункт 2 статьи 14). Поскольку эта норма не носит императивного характера, задача организации местного самоуправления в городах Москве и Санкт-Петербурге - в соответствии с уставами и законами данных субъектов Российской Федерации - может быть решена различным образом, однако при этом в силу Конституции Российской Федерации и требований названного Федерального закона их население не должно лишаться права на осуществление местного самоуправления, которое подлежит защите в судах общей юрисдикции.

Следовательно, конституционное право жителей городов федерального значения на осуществление местного самоуправления при отсутствии выборных городских органов местного самоуправления может быть реализовано на внутригородских территориях в установленных Конституцией Российской Федерации формах, в том числе через выборные и иные органы местного самоуправления, обеспечивающие самостоятельное решение населением этих внутригородских территорий вопросов местного значения. Что же касается населения городских поселений, входящих в состав субъектов Российской Федерации - городов федерального значения Москвы и Санкт-Петербурга, то оно не может быть лишено права на осуществление местного самоуправления.

3. Установление общих принципов налогообложения и сборов в Российской Федерации находится в совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов (статья 72, пункт "и" части 1, Конституции Российской Федерации). В Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 21 марта 1997 года по делу о проверке конституционности положений абзаца второго пункта 2 статьи 18 и статьи 20 Закона Российской Федерации от 27 декабря 1991 года "Об основах налоговой системы в Российской Федерации" отмечается, что принцип единой финансовой политики, включая налоговую, и единства налоговой системы закреплен в ряде статей Конституции Российской Федерации. Установление налогов и сборов осуществляется федеральными органами государственной власти, органами государственной власти субъектов Российской Федерации и органами местного самоуправления, что следует из статей 71 (пункт "з"), 73 и 132 (часть 1) Конституции Российской Федерации. Федеральный законодатель устанавливает федеральные налоги и сборы в соответствии с Конституцией Российской Федерации, самостоятельно определяя не только их перечень, но и все элементы налоговых обязательств. Применительно к субъектам Российской Федерации и органам местного самоуправления понятие "установление налогов и сборов" имеет иной юридический смысл.

Вопрос об определении правового содержания этого понятия применительно к местным налогам в Постановлении от 21 марта 1997 года не рассматривался. Однако изложенная в нем правовая позиция, как констатировал Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 5 февраля 1998 года по запросам Ленинского районного суда города Оренбурга и Центрального районного суда города Кемерово, имеет общее значение и касается всех налогов, в том числе местных. В частности, положение о том, что определение смысла понятия "установление налогов и сборов" возможно только с учетом основных прав человека и гражданина, закрепленных в статьях 34 и 35 Конституции Российской Федерации, а также конституционного принципа единства экономического пространства, распространяется и на установление налогов и сборов органами местного самоуправления.

Юридическое содержание конституционного института общих принципов налогообложения и сборов определяют в том числе Налоговый кодекс Российской Федерации и сохраняющие свою силу положения Закона Российской Федерации от 27 декабря 1991 года "Об основах налоговой системы в Российской Федерации". Согласно пункту 2 статьи 21 названного Закона налог на имущество физических лиц устанавливается законодательным актом Российской Федерации и взимается на всей ее территории. При этом конкретные ставки данного налога определяются законодательными актами республик в составе Российской Федерации или решениями органов государственной власти краев, областей, автономной области, автономных округов, районов, городов и иных административно-территориальных образований, если иное не предусмотрено законодательным актом Российской Федерации. Законом же Российской Федерации от 9 декабря 1991 года "О налогах на имущество физических лиц" (в редакции Федерального закона от 17 июля 1999 года), предусмотрено, что ставки налога на строения, помещения и сооружения устанавливаются нормативными правовыми актами представительных органов местного самоуправления в установленных данным Законом пределах в зависимости от суммарной инвентаризационной стоимости, типа использования и по иным критериям (статья 3).

Федеральным законом от 28 августа 1995 года "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" предусмотрено, что установление местных налогов и сборов, а следовательно, и налога на имущество физических лиц, также относится к предметам ведения местного самоуправления (подпункт 3 пункта 2 статьи 6), местные налоги и сборы устанавливаются представительными органами местного самоуправления самостоятельно (статья 39). Однако в силу Федерального закона от 17 марта 1997 года "О внесении дополнений в Федеральный закон "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" в субъектах Российской Федерации - городах федерального значения Москве и Санкт-Петербурге в целях сохранения единства городского хозяйства предметы ведения находящихся на их территориях муниципальных образований, в том числе установленные федеральным законом, объекты муниципальной собственности, источники доходов местных бюджетов определяются законами данных субъектов Российской Федерации. Из содержания этой нормы следует, что федеральный законодатель передал в ведение городов федерального значения Москвы и Санкт-Петербурга установление местных налогов и сборов, включая определение их ставок.

Статья 12 Налогового кодекса Российской Федерации также предусматривает, что местные налоги и сборы в городах федерального значения Москве и Санкт-Петербурге устанавливаются и вводятся в действие законами указанных субъектов Российской Федерации (пункт 4). Однако в соответствии со статьей 32-1 Федерального закона от 5 августа 2000 года "О введении в действие части второй Налогового кодекса Российской Федерации и внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации о налогах" (в редакции Федерального закона от 24 марта 2001 года) статья 12 Налогового кодекса Российской Федерации вводится в действие со дня признания утратившим силу Закона Российской Федерации "Об основах налоговой системы в Российской Федерации.

Согласно статье 64 Устава Санкт-Петербурга предметы ведения находящихся на территории Санкт-Петербурга муниципальных образований, объекты муниципальной собственности, источники доходов местных бюджетов, в том числе местные налоги, определяются законами Санкт-Петербурга. Законом же Санкт-Петербурга от 23 июня 1997 года "О местном самоуправлении в Санкт-Петербурге" (с изменениями на 4 декабря 2000 года) к предметам ведения муниципальных образований отнесены введение и отмена местных налогов и сборов, а также определение конкретных ставок и предоставление льгот по уплате налогов и сборов в соответствии с действующим законодательством.

Решение вопроса об устранении противоречий между оспариваемым положением статьи 7 Закона Санкт-Петербурга "О некоторых вопросах налогообложения в 2000-2003 годах" в части установления ставок налога на имущество физических лиц - строения, помещения и сооружения (статья 7) и Законом Российской Федерации "О налогах на имущество физических лиц", а также Законом Санкт-Петербурга "О местном самоуправлении в Санкт-Петербурге", если они будут установлены, не входит в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации, определенную статьей 125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Заявитель же вправе обратиться в суд общей юрисдикции с требованием о признании этой нормы недействующей и не подлежащей применению и защитить свои права налогоплательщика, оспорив в судебном порядке действия налоговых органов.

Что касается статьи 8 Закона Санкт-Петербурга "О некоторых вопросах налогообложения в 2000-2003 годах", то она в деле заявителя не применялась, а потому его жалоба в этой части в соответствии с пунктом 2 статьи 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" не может быть признана допустимой.

4. Закон Санкт-Петербурга "О некоторых вопросах налогообложения в 2000-2003 годах" принят Законодательным Собранием Санкт-Петербурга 15 декабря 1999 года, подписан губернатором Санкт-Петербурга 30 декабря 1999 года и официально опубликован 31 января 2000 года в "Вестнике Законодательного Собрания Санкт-Петербурга", однако согласно статье 10 названного Закона он вводился в действие с 1 января 2000 года. Эта статья по протесту прокурора Санкт-Петербурга Законодательным Собранием Санкт-Петербурга была исключена (Закон Санкт-Петербурга от 10 октября 2000 года).

Вопрос о порядке введения в действие актов органов государственной власти о налогах и сборах уже был предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации. В Постановлении от 30 января 2001 года по делу о проверке конституционности положений подпункта "д" пункта 1 и пункта 3 статьи 20 Закона Российской Федерации "Об основах налоговой системы в Российской Федерации" в редакции Федерального закона от 31 июля 1998 года "О внесении изменений и дополнений в статью 20 Закона Российской Федерации "Об основах налоговой системы в Российской Федерации", а также положений Закона Чувашской Республики "О налоге с продаж", Закона Кировской области "О налоге с продаж" и Закона Челябинской области "О налоге с продаж" Конституционный Суд Российской Федерации применительно к актам органов государственной власти и органов местного самоуправления о налогах и сборах констатировал, что, по смыслу статьи 57 Конституции Российской Федерации, требование законно установленного налога и сбора относится не только к форме, процедуре принятия и содержанию такого акта, но и к порядку введения его в действие. Указанное конституционное положение, как отмечено в Постановлении, требует от соответствующих органов определения разумного срока, по истечении которого возникает обязанность каждого платить налоги и сборы, с тем чтобы не нарушался конституционно-правовой режим стабильных условий хозяйствования, выводимый, в частности, из статей 8 (часть 1) и 34 (часть 1) Конституции Российской Федерации.

Такой срок определяется пунктом 1 статьи 5 Налогового кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 9 июля 1999 года), согласно которому, в частности, акты законодательства о налогах вступают в силу не ранее чем по истечении одного месяца со дня их официального опубликования и не ранее 1-го числа очередного налогового периода по соответствующему налогу; акты законодательства о налогах и сборах субъектов Российской Федерации и акты представительных органов местного самоуправления, вводящие налоги и (или) сборы, вступают в силу не ранее 1 января года, следующего за годом их принятия, но не ранее одного месяца со дня их официального опубликования. Федеральным законом от 30 марта 1999 года действие пункта 1 статьи 5 Налогового кодекса Российской Федерации было приостановлено до 1 января 2000 года.

Нарушение установленного порядка введения в действие закона о налогах и сборах противоречит Конституции Российской Федерации, ее статье 57. Однако, оценивая Закон Санкт-Петербурга "О некоторых вопросах налогообложения в 2000-2003 годах" с точки зрения порядка введения его в действие, необходимо учитывать, что согласно Законам Российской Федерации "Об основах налоговой системы в Российской Федерации" (пункт 1 статьи 21) и "О налогах на имущество физических лиц" (пункт 1 статьи 1) налог на имущество физических лиц уплачивается всеми физическими лицами - собственниками имущества, признаваемого объектом налогообложения, и взимается на всей территории Российской Федерации; на органы же государственной власти и органы местного самоуправления возлагается обязанность установить его ставки. Из этого, в том числе, следует, что Закон Санкт-Петербурга "О некоторых вопросах налогообложения в 2000-2003 годах" не мог быть введен в действие по крайней мере до истечения одного месяца со дня его официального опубликования.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктами 1 и 2 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Половцева Игоря Николаевича, поскольку разрешение поставленных в ней вопросов неподведомственно Конституционному Суду Российской Федерации и поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба может быть признана допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации
М.В. Баглай

Судья-секретарь
Конституционного Суда
Российской Федерации
Ю.М. Данилов

КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 5 июля 2002 г. N 203-О

ПО ЖАЛОБЕ ГРАЖДАНКИ
ПАВЛОВОЙ АЛЕКСАНДРЫ ФЕДОРОВНЫ НА НАРУШЕНИЕ
ЕЕ КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ ПОЛОЖЕНИЯМИ СТАТЕЙ 212 И 224
НАЛОГОВОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И СТАТЬИ 31
ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА "О ВВЕДЕНИИ В ДЕЙСТВИЕ ЧАСТИ ВТОРОЙ
НАЛОГОВОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ВНЕСЕНИИ
ИЗМЕНЕНИЙ В НЕКОТОРЫЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ АКТЫ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ О НАЛОГАХ"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе заместителя Председателя В.Г. Стрекозова, судей Н.С. Бондаря, Н.В. Витрука, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, В.Д. Зорькина, С.М. Казанцева, А.Л. Кононова, В.О. Лучина, Н.В. Селезнева, А.Я. Сливы, О.И. Тиунова, О.С. Хохряковой, Б.С. Эбзеева, В.Г. Ярославцева,
заслушав в пленарном заседании заключение судьи В.О. Лучина, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы гражданки А.Ф. Павловой,

установил:

1. В июле 1996 года гражданка А.Ф. Павлова заключила с Главным управлением Центрального банка Российской Федерации по Санкт - Петербургу, с которым она состоит в трудовых отношениях, договор займа с обязанностью возврата полученной денежной суммы в течение 10 лет и выплатой 5 процентов годовых. В соответствии с действовавшим на тот период Законом Российской Федерации "О подоходном налоге с физических лиц" материальную выгоду в виде экономии на процентах от использования заемных средств А.Ф. Павлова в подлежащий налогообложению совокупный доход не включила.
С 1 января 2001 года, после введения в действие части второй Налогового кодекса Российской Федерации, с А.Ф. Павловой на основании подпункта 1 пункта 2 статьи 212 и абзаца шестого (в нумерации по состоянию на день возникновения спора) пункта 2 статьи 224 данного Кодекса стал взиматься налог на доход с материальной выгоды, полученной от экономии на процентах за пользование заемными средствами с учетом установленной Центральным банком Российской Федерации ставки рефинансирования, составлявшей на дату получения ею заемных средств 120 процентов годовых. Налоговый орган, в который обратилась заявительница, правомерность применения к ней статей 212 и 224 Налогового кодекса Российской Федерации обосновал, сославшись на часть вторую статьи 31 Федерального закона от 5 августа 2000 года "О введении в действие части второй Налогового кодекса Российской Федерации и внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации о налогах".
В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации А.Ф. Павлова утверждает, что применением указанных норм Налогового кодекса Российской Федерации и Федерального закона "О введении в действие части второй Налогового кодекса Российской Федерации и внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации о налогах" нарушены ее права, закрепленные статьями 2, 6 (часть 2), 15, 18, 19 (части 1 и 2), 34, 35 (части 1 и 3) и 57 Конституции Российской Федерации. По мнению заявительницы, подпункту 1 пункта 2 статьи 212 и абзацу шестому пункта 2 статьи 224 Налогового кодекса Российской Федерации неправомерно придана обратная сила, поскольку их действие распространено на договорные отношения, возникшие до вступления в силу части второй Налогового кодекса Российской Федерации, а регулируемые ими налоговые обязательства приводят к не предусмотренному договором займа изменению прав и обязанностей одной из сторон.
2. Из статьи 2 Налогового кодекса Российской Федерации следует, что к отношениям, регулируемым законодательством о налогах и сборах (налоговым правоотношениям), относятся властные отношения по установлению, введению и взиманию налогов и сборов в Российской Федерации, а также отношения, возникающие в процессе осуществления налогового контроля, обжалования актов налоговых органов, действий (бездействия) их должностных лиц и привлечения к ответственности за совершение налогового правонарушения.
Согласно статье 31 Федерального закона "О введении в действие части второй Налогового кодекса Российской Федерации и внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации о налогах" часть вторая Налогового кодекса Российской Федерации применяется к правоотношениям, регулируемым законодательством о налогах и сборах, возникшим после введения ее в действие (часть первая), а по правоотношениям, возникшим до введения в действие части второй Кодекса, часть вторая Кодекса применяется к тем правам и обязанностям, которые возникнут после введения ее в действие (часть вторая). Положения статьи 31, взятые в их нормативном единстве, означают, что под упоминаемыми в части второй этой статьи правоотношениями понимаются именно налоговые, а не какие-либо иные (гражданско - правовые, трудовые и т.п.) правоотношения.
Поскольку со дня введения в действие (1 января 2001 года) главы 23 (Налог на доходы физических лиц) Налогового кодекса Российской Федерации Закон Российской Федерации от 7 декабря 1991 года "О подоходном налоге с физических лиц" признавался утратившим силу (абзац десятый статьи 2 Федерального закона "О введении в действие части второй Налогового кодекса Российской Федерации и внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации о налогах"), положения части второй статьи 31 означают, что физическое лицо, платившее подоходный налог согласно Закону Российской Федерации "О подоходном налоге с физических лиц" до введения нового правового регулирования, продолжает исполнять свои обязанности налогоплательщика, а если у этого физического лица в результате изменившегося правового регулирования возникнут новые права и обязанности (или изменится содержание и объем прежних прав и обязанностей), то такие права реализуются, а обязанности подлежат исполнению только с 1 января 2001 года.
Из изложенного следует, что если физические лица согласно Закону Российской Федерации "О подоходном налоге с физических лиц" при определенных условиях не включали в совокупный доход материальную выгоду в виде экономии на процентах при получении заемных средств, то они применительно к этой доле своего дохода не несли налоговых обязательств и такие обязательства возникли у них лишь после введения в действие главы 23 Налогового кодекса Российской Федерации.
Таким образом, вытекающая из подпункта 1 пункта 1 статьи 212 Налогового кодекса Российской Федерации обязанность платить налог с дохода в виде материальной выгоды, полученной от экономии на процентах за пользование налогоплательщиком заемными (кредитными) средствами, полученными от организации, возникла у А.Ф. Павловой не со дня заключения ею соответствующего договора в 1996 году, а с 1 января 2001 года. По этой же причине при исчислении налога должна учитываться не первоначальная сумма заемных (кредитных) средств, а ее остаток на 1 января 2001 года.
Введение в действие с 1 января 2001 года части второй Налогового кодекса Российской Федерации не порождает конкуренцию между конституционной обязанностью платить законно установленные налоги, имеющей публично - правовой характер, обусловленный публично - правовой природой государства и государственной власти, и свободой договора (частными интересами). Споры, возникающие из налоговых обязательств, находятся в рамках публичного (в данном случае налогового), а не гражданского права. При этом конституционная обязанность платить налоги (статья 57 Конституции Российской Федерации) и конституционное право каждого на свободное использование своего имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (статья 34, часть 1, Конституции Российской Федерации) не должны противопоставляться друг другу.
Следовательно, вопреки утверждению заявительницы, часть вторая статьи 31 Федерального закона "О введении в действие части второй Налогового кодекса Российской Федерации и внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации о налогах" по своему нормативному содержанию не предполагает придания новому законодательному регулированию налоговых правоотношений обратной силы, не затрагивает условия заключенного ею гражданско - правового договора, а потому не может рассматриваться как нарушающая конституционные права граждан, обязанных платить налоги, в связи с чем данная жалоба в этой части не отвечает критерию допустимости.
3. Согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 212 Налогового кодекса Российской Федерации при получении налогоплательщиком дохода в виде материальной выгоды, указанной в подпункте 1 пункта 1 данной статьи, при определении налоговой базы налогоплательщик должен исходить из действующей ставки рефинансирования, установленной Центральным банком Российской Федерации на дату получения заемных (кредитных) средств. С этой же нормой связан и абзац шестой пункта 2 статьи 224 Налогового кодекса Российской Федерации, которым устанавливается налоговая ставка в отношении доходов от экономии на процентах при получении налогоплательщиком заемных средств в части превышения размеров, указанных в пункте 2 статьи 212.
Поскольку обязанность по уплате налога с данного вида дохода возникает с 1 января 2001 года, то под датой получения заемных (кредитных) средств, если это получение имело место ранее, в целях надлежащего исполнения указанной обязанности следует понимать не дату заключения соответствующего договора, а 1 января 2001 года, и при определении налоговой базы исходить из ставки рефинансирования, установленной Центральным банком Российской Федерации и действовавшей на 1 января 2001 года, а именно 25 процентов годовых. Иное означало бы придание налоговому закону, устанавливающему дополнительное налоговое обременение, обратной силы, что противоречило бы статье 57 Конституции Российской Федерации и на недопустимость чего указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлениях от 24 октября 1996 года по делу о проверке конституционности части первой статьи 2 Федерального закона "О внесении изменений в Закон Российской Федерации "Об акцизах", от 8 октября 1997 года по делу о проверке конституционности Закона Санкт - Петербурга "О ставках земельного налога в Санкт - Петербурге в 1995 году" и в ряде других решений.
Исходя из изложенного и руководствуясь пунктами 2 и 3 части первой и частью второй статьи 43, частями первой и второй статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Положения подпункта 1 пункта 2 статьи 212 и абзаца шестого пункта 2 статьи 224 Налогового кодекса Российской Федерации, предписывающие при исчислении налога на материальную выгоду от экономии на процентах за пользование налогоплательщиком заемными (кредитными) средствами, полученными от организаций или индивидуальных предпринимателей, исходить из ставки рефинансирования, установленной Центральным банком Российской Федерации на дату получения таких средств, применяются в случаях получения этих заемных (кредитных) средств после 1 января 2001 года. Применительно к суммам, оставшимся непогашенными по состоянию на 1 января 2001 года, для исчисления налога на материальную выгоду от экономии на процентах должна применяться ставка рефинансирования, действовавшая на 1 января 2001 года, поскольку иное истолкование данной нормы означало бы придание обратной силы закону, ухудшающему положение налогоплательщика, что недопустимо в силу статьи 57 Конституции Российской Федерации.
В силу статей 6,  79 и 87 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" положение подпункта 1 пункта 2 статьи 212 Налогового кодекса Российской Федерации подлежит применению судами, другими органами и должностными лицами с учетом сохраняющих свою силу Постановлений Конституционного Суда Российской Федерации от 24 октября 1996 года и от 8 октября 1997 года и в его конституционно - правовом смысле, выявленном в настоящем Определении.
2. В части, касающейся проверки конституционности подпункта 1 пункта 2 статьи 212 и абзаца шестого пункта 2 статьи 224 Налогового кодекса Российской Федерации, признать жалобу гражданки Павловой Александры Федоровны не подлежащей дальнейшему рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, поскольку для разрешения поставленного заявительницей вопроса не требуется вынесения предусмотренного статьей 71 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" итогового решения в виде Постановления.
В части, касающейся проверки конституционности части второй статьи 31 Федерального закона "О введении в действие части второй Налогового кодекса Российской Федерации и внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации о налогах", отказать в принятии данной жалобы к рассмотрению, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба признается допустимой.
3. Дело гражданки Павловой Александры Федоровны подлежит пересмотру компетентными органами в установленном порядке, если оно было разрешено на основании подпункта 1 пункта 2 статьи 212 Налогового кодекса Российской Федерации в истолковании, расходящемся с правовыми позициями, выраженными Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлениях от 24 октября 1996 года и 8 октября 1997 года и в настоящем Определении.
4. Определение по данной жалобе окончательно, не подлежит обжалованию, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.
5. Настоящее Определение подлежит опубликованию в "Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации".

Заместитель Председателя
Конституционного Суда
Российской Федерации
В.Г.СТРЕКОЗОВ

Судья - секретарь
Конституционного Суда
Российской Федерации
Ю.М.ДАНИЛОВ

Определение Конституционного Суда РФ от 17 апреля 2003 г. N 122-О
"Об отказе в принятии рассмотрению жалобы гражданина Семенихина
Анатолия Владимировича на нарушение его конституционных прав
положениями статьи 1 Закона Владимирской области "О внесении
изменений и дополнений в Закон Владимирской области "Об упрощенной
системе налогообложения для субъектов малого предпринимательства"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей М.В. Баглая, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, А.Л. Кононова, В.О. Лучина, Н.В. Селезнева, А.Я. Сливы, О.С. Хохряковой, Б.С. Эбзеева,

рассмотрев в пленарном заседании вопрос о соответствии жалобы гражданина А.В. Семенихина требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", установил:

1. В своей жалобе А.В. Семенихин просит признать не соответствующей статьям 2, 6, 18, 19, 45, 54, 55 и 57 Конституции Российской Федерации статью 1 Закона Владимирской области от 6 февраля 1998 года "О внесении изменений и дополнений в Закон Владимирской области "Об упрощенной системе налогообложения для субъектов малого предпринимательства" в части повышения стоимости патента для оптовой торговли до 200 минимальных размеров оплаты труда. По мнению заявителя, оспариваемая норма, как устанавливающая более высокую стоимость патента по сравнению с той, которая действовала на момент его государственной регистрации в 1997 году (100 минимальных размеров оплаты труда) имеет обратную силу и применяется к правоотношениям, возникшим до введения ее в действие, что нарушает гарантии стабильности правового положения субъектов малого предпринимательства.

Секретариат Конституционного Суда Российской Федерации в пределах своих полномочий на основании части второй статьи 40 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" уведомлял А.В. Семенихина о том, что в соответствии с требованиями названного Закона его жалоба не может быть принята к рассмотрению. Однако в очередной жалобе заявитель настаивает на принятии Конституционным Судом Российской Федерации решения по поставленному им вопросу.

2. Согласно статьям 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" гражданин вправе обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации с жалобой на нарушение своих конституционных прав и свобод и такая жалоба признается допустимой, если оспариваемым законом, примененным или подлежащим применению в деле заявителя, затрагиваются его конституционные права.

Согласно абзацу второму части первой статьи 9 Федерального закона "О государственной поддержке малого предпринимательства в Российской Федерации" в случае, если изменения налогового законодательства создают менее благоприятные условия для субъектов малого предпринимательства по сравнению с ранее действовавшими условиями, в течение первых четырех лет своей деятельности указанные субъекты подлежат налогообложению в том порядке, который действовал на момент их государственной регистрации. Указанная законодательная гарантия распространяется на субъектов малого предпринимательства в том случае, если более благоприятный порядок налогообложения действовал непосредственно в отношении конкретного налогоплательщика. Между тем в период, когда стоимость патента составляла 100 минимальных размеров оплаты труда (1997 и 1998 годы), А.В. Семенихин не применял упрощенную систему налогообложения, поэтому нет оснований считать, что оспариваемому Закону Владимирской области, повышающему стоимость патента до 200 минимальных размеров оплаты труда, придана обратная сила. Следовательно, в данном случае оспариваемый Закон Владимирской области не нарушает прав заявителя.

Исходя из изложенного и руководствуясь частью второй статьи 40, пунктом 2 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Семенихина Анатолия Владимировича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба может быть признана допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 8 апреля 2004 г. N 169-О

ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ
ЖАЛОБЫ ОБЩЕСТВА С ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ
"ПРОМ ЛАЙН" НА НАРУШЕНИЕ КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ И СВОБОД
ПОЛОЖЕНИЕМ ПУНКТА 2 СТАТЬИ 171 НАЛОГОВОГО
КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей М.В. Баглая, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, А.Л. Кононова, Л.О. Красавчиковой, Ю.Д. Рудкина, Н.В. Селезнева, А.Я. Сливы, В.Г. Стрекозова, О.С. Хохряковой, Б.С. Эбзеева, В.Г. Ярославцева,
заслушав в пленарном заседании заключение судьи А.Л. Кононова, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы ООО "Пром Лайн",

установил:

1. Решением инспекции Министерства Российской Федерации по налогам и сборам N 8 по Владимирской области от 10 декабря 2002 года ООО "Пром Лайн" привлечено к налоговой ответственности за неполную уплату налога на добавленную стоимость, поскольку, по мнению налогового органа, обществом неправомерно рассматривались в виде налоговых вычетов суммы налога на добавленную стоимость, уплаченные поставщику путем зачета встречных требований. Арбитражный суд Владимирской области решением от 13 марта 2003 года, оставленным без изменения Постановлением Федерального арбитражного суда Волго-Вятского округа от 21 июля 2003 года, отказал ООО "Пром Лайн" в признании незаконным решения налогового органа. При этом суд установил, что право требования долга от поставщика, участвовавшее в проведении зачета встречных требований, было уступлено обществу другой организацией - кредитором, которая была связана с поставщиком договором займа, однако к моменту проведения с поставщиком зачета встречных требований и принятия сумм налога на добавленную стоимость к вычету ООО "Пром Лайн" (новый кредитор) полученное право требования организации - первоначальному кредитору не оплатило, т.е. встречный платеж за уступленное право требования не осуществило, а значит, не произвело реальные затраты на оплату начисленных ему поставщиком сумм налога, что исключает возможность принятия обществом этих сумм налога к вычету.
В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации ООО "Пром Лайн" просит признать не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 19, 34, 35 и 57, положение пункта 2 статьи 171 Налогового кодекса Российской Федерации, согласно которому вычетам подлежат суммы налога на добавленную стоимость, предъявленные налогоплательщику и уплаченные им при приобретении товаров (работ, услуг) на территории Российской Федерации.
Заявитель полагает, что оспариваемое положение - по смыслу, придаваемому ему сложившейся правоприменительной практикой, - не допускает принятия к вычету сумм налога на добавленную стоимость, уплаченных налогоплательщиком при проведении зачета встречных требований с поставщиком путем предъявления к поставщику права требования, не оплаченного налогоплательщиком предыдущему кредитору, что приводит к неравному налогообложению лиц, находящихся в равном экономическом положении, нарушает конституционный принцип равенства всех перед законом и судом, а также неправомерно ограничивает свободу предпринимательской деятельности и право частной собственности.
2. Согласно статье 57 Конституции Российской Федерации каждый обязан платить законно установленные налоги. Раскрывая и конкретизируя понятие законно установленного налога, Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях неоднократно указывал, что для признания налога законно установленным необходимо сформировать в законе его полноценную структуру путем определения всех существенных элементов налогообложения, т.е. установить налог можно только путем прямого перечисления в законе всех существенных элементов налогообложения (Постановления от 18 февраля 1997 года по делу о проверке конституционности Постановления Правительства Российской Федерации "О введении платы за выдачу лицензий на производство, розлив, хранение и оптовую продажу алкогольной продукции", от 11 ноября 1997 года по делу о проверке конституционности статьи 11.1 Закона Российской Федерации "О Государственной границе Российской Федерации" и от 28 марта 2000 года по делу о проверке конституционности подпункта "к" пункта 1 статьи 5 Закона Российской Федерации "О налоге на добавленную стоимость"). Полноценная с точки зрения экономико-правового содержания, четко сформированная структура налога обеспечивает работоспособность и эффективность налогового механизма, позволяя налогоплательщикам правильно исчислить и своевременно уплатить сумму налога, а налоговым органам - провести соответствующий контроль за действиями налогоплательщиков по уплате налогов в бюджет.
Реализуя конституционные принципы в сфере налогообложения, Налоговый кодекс Российской Федерации предусматривает, что каждое лицо должно уплачивать законно установленные налоги (пункт 1 статьи 3), и вводит перечень подлежащих обязательному установлению и раскрытию в законе элементов налогообложения (пункт 1 статьи 17). Формируя структуру налоговой системы Российской Федерации, федеральный законодатель при установлении конкретного налога самостоятельно выбирает и определяет обусловленные экономическими характеристиками этого налога параметры его элементов, в том числе состав налогоплательщиков и объектов налогообложения, виды налоговых ставок, продолжительность налогового периода, стоимостные и (или) количественные показатели, необходимые для определения налоговой базы, а также порядок исчисления налога, обеспечивающий расчет суммы налога, подлежащей уплате в бюджет.
Устанавливая в главе 21 Налогового кодекса Российской Федерации налог на добавленную стоимость и закрепляя - с учетом его экономической природы - правила исчисления данного налога, в том числе особенности механизма исчисления итоговой суммы налога, федеральный законодатель определил, что положительная разница между суммами, получаемыми налогоплательщиками от покупателей, и суммами налога, фактически уплачиваемыми налогоплательщиками поставщикам товаров (работ, услуг), подлежит уплате налогоплательщиком в бюджет по результатам налогового периода, а отрицательная - возврату (зачету) налогоплательщику из бюджета.
Согласно статье 171 Налогового кодекса Российской Федерации налогоплательщик имеет право уменьшить общую сумму налога, исчисленную в соответствии со статьей 166 данного Кодекса, на установленные законом налоговые вычеты (пункт 1); вычетам подлежат суммы налога, предъявленные налогоплательщику и уплаченные им при приобретении товаров (работ, услуг) на территории Российской Федерации (пункт 2). При этом в целях соблюдения баланса частных и публичных интересов в сфере налогообложения и обеспечения экономической обоснованности принимаемых к вычету сумм налога налогоплательщик вправе принять к вычету только те суммы налога, которые им фактически уплачены поставщикам. Тем самым обеспечиваются условия для движения эквивалентных по стоимости, хотя и различных по направлению потоков денежных средств, одного - от налогоплательщика к поставщику в виде фактически уплаченных сумм налога, а другого - к налогоплательщику из бюджета в виде предоставленного законом налогового вычета, приводящего либо к уменьшению итоговой суммы налога, подлежащей уплате в бюджет, либо к возмещению суммы налога из бюджета.
Таким образом, пункт 2 статьи 171 Налогового кодекса Российской Федерации, позволяющий при расчете итоговой суммы налога на добавленную стоимость, подлежащей уплате налогоплательщиком в бюджет, принимать к вычету лишь фактически уплаченные поставщикам суммы налога, сам по себе не ограничивает конституционные права и свободы граждан. Содержащаяся в нем норма, закрепляя требование, необходимое для исчисления разницы между суммами налога, полученными от покупателей, и суммами налога, уплаченными поставщикам, и обусловленное официально принятым методом выделения облагаемой величины добавленной стоимости, обеспечивает реализацию экономического предназначения налога на добавленную стоимость.
3. Неконституционность пункта 2 статьи 171 Налогового кодекса Российской Федерации заявитель усматривает в том, что содержащаяся в нем норма не позволяет принять к вычету сумму налога на добавленную стоимость, уплаченную поставщику при зачете взаимных требований в условиях, когда предъявляемое поставщику право требования налогоплательщиком не оплачено предыдущему кредитору, т.е., по сути, требования заявителя сводятся к более полному раскрытию и уточнению понятия фактически уплаченных сумм налога при формах расчетов, не влекущих движение денежных средств.
Конституционный Суд Российской Федерации уже обращался к вопросу об использовании налогоплательщиками различных форм расчетов (как влекущих движение денежных средств, так и являющихся неденежными). В Постановлении от 20 февраля 2001 года по делу о проверке конституционности положений абзацев второго и третьего пункта 2 статьи 7 Федерального закона "О налоге на добавленную стоимость" Конституционный Суд Российской Федерации указал, что Гражданский кодекс Российской Федерации рассматривает плату как лишь один из возможных способов исполнения возмездного договора: в соответствии с пунктом 1 статьи 423 возмездным является договор, по которому сторона должна получить плату или иное встречное предоставление за исполнение своих обязанностей, а в соответствии со статьей 410 обязательство прекращается полностью или частично зачетом встречного однородного требования, срок которого наступил либо срок которого не указан или определен моментом востребования; это, однако, не означает, что положение абзацев второго и третьего пункта 2 статьи 7 Закона Российской Федерации "О налоге на добавленную стоимость" о фактически уплаченных поставщикам суммах налога должно пониматься только как уплата непосредственно в виде денежной суммы и что уплатой не может быть признан зачет встречных требований, осуществляемый на основании статьи 410 ГК Российской Федерации.
Как отмечается в названном Постановлении, правоприменительная практика государственных налоговых органов свидетельствует о том, что суммы налога на добавленную стоимость по товарам (работам, услугам), расчеты за которые налогоплательщики производят без фактического движения денежных средств (путем проведения зачета встречных требований, уступки права требования или совершения меновых (бартерных) сделок), принимаются к зачету на общих основаниях; при этом - исходя из природы налога на добавленную стоимость и в целях соблюдения принципа равенства налогообложения - при использовании зачета встречных требований в бюджет должны вноситься такие же суммы налога, как и при использовании возмездного договора, плату за исполнение своих обязанностей по которому сторона получает непосредственно денежными средствами.
Таким образом, Конституционный Суд Российской Федерации, подтвердив равноправие различных форм расчетов для принятия сумм налога на добавленную стоимость к вычету при исчислении итоговой суммы налога, подлежащей уплате в бюджет, вместе с тем признал, что проведение между контрагентами по сделке расчета в форме, не влекущей движения денежных средств (при неденежной форме расчетов), не освобождает налогоплательщиков от обязанности по внесению в бюджет такой же суммы налогов, как если бы расчет совершался в денежной форме.
Приведенная правовая позиция Конституционного Суда Российской Федерации, а также буквальное толкование пункта 2 статьи 171 Налогового кодекса Российской Федерации во взаимосвязи с пунктом 2 его статьи 167, согласно которому оплатой товаров (работ, услуг) признается прекращение обязательства зачетом, позволяют сделать вывод, что оспариваемая норма не препятствует принятию к вычету сумм налога на добавленную стоимость, уплаченного поставщикам при проведении зачета встречных требований, а следовательно, отсутствует неопределенность в вопросе о ее соответствии Конституции Российской Федерации, что в силу статьи 36 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" является основанием для отказа в принятии обращения к рассмотрению.
4. В Постановлении от 20 февраля 2001 года Конституционный Суд Российской Федерации, анализируя составные элементы механизма расчета итоговой суммы налога на добавленную стоимость, подлежащей уплате в бюджет, подчеркнул, что под фактически уплаченными поставщикам суммами налога на добавленную стоимость подразумеваются реально понесенные налогоплательщиком затраты (в форме отчуждения части имущества в пользу поставщика) на оплату начисленных поставщиком сумм налога. Поэтому для признания тех или иных сумм налога на добавленную стоимость фактически уплаченными поставщикам в целях принятия их к вычету при исчислении итоговой суммы налога, подлежащей уплате в бюджет, требуется установление не только факта осуществления налогоплательщиком расходов на оплату начисленных ему сумм налога, но и характера произведенных налогоплательщиком затрат, а именно являются ли расходы на оплату начисленных ему сумм налога реальными затратами налогоплательщика.
В связи с этим необходимо исследовать вопрос, что представляют собой те средства (денежные средства или иное имущество), которые направляются налогоплательщиком в оплату начисленных ему сумм налога на добавленную стоимость. Если произведенные налогоплательщиком расходы на оплату начисленных сумм налога не обладают характером реальных затрат, не возникают и объективные условия для признания таких сумм фактически уплаченными поставщикам, поскольку, не осуществив реальные затраты на оплату начисленных сумм налога, налогоплательщик не может обладать правом уменьшать общую сумму налога, подлежащую уплате в бюджет, на сумму налога, начисленную ему поставщиками.
Обладающими характером реальных и, следовательно, фактически уплаченными должны признаваться суммы налога, которые оплачиваются налогоплательщиком за счет собственного имущества или за счет собственных денежных средств. При этом передача собственного имущества (в том числе ценных бумаг, включая векселя, и имущественных прав) приобретает характер реальных затрат на оплату начисленных поставщиками сумм налога только в том случае, если передаваемое имущество ранее было получено налогоплательщиком либо по возмездной сделке и на момент принятия к вычету сумм налога полностью им оплачено, либо в счет оплаты реализованных (проданных) товаров (выполненных работ, оказанных услуг). В случае если имущество, приобретенное налогоплательщиком по возмездной сделке, к моменту его передачи поставщикам в счет оплаты начисленных сумм налога и принятия этих сумм к вычету налогоплательщиком не оплачено или оплачено не полностью, то принимаемая к вычету сумма налога - в силу требования о необходимости реальных затрат на оплату начисленных сумм налога - должна исчисляться соответственно той доле, в какой налогоплательщиком оплачено переданное имущество.
Из этого следует, что предъявление поставщику при проведении зачета встречных требований права требования, не оплаченного налогоплательщиком предыдущему кредитору, не может приводить к признанию начисленных поставщиком сумм налога фактически оплаченными налогоплательщиком, поскольку такой зачет встречных требований не имеет в своем основании реальных затрат налогоплательщика на оплату начисленных ему сумм налога. Только при выполнении налогоплательщиком такого обязательного условия, как оплата предыдущему кредитору полученного от него права требования к поставщику, проведенный зачет встречных требований может признаваться влекущим реальные затраты налогоплательщика на оплату начисленных ему сумм налога, а сами начисленные суммы налога - фактически оплаченными налогоплательщиком и, следовательно, подлежащими вычету.
Передача поставщику за приобретенные товары (работы, услуги) имущества, ранее полученного налогоплательщиком безвозмездно, также не порождает у налогоплательщика права на налоговый вычет, поскольку такая форма оплаты не отвечает требованию о необходимости реальных затрат налогоплательщика на оплату начисленных поставщиком сумм налога. Аналогичным образом передача собственных денежных средств приобретает характер реальных затрат в том случае, если эти денежные средства ранее были получены налогоплательщиком в счет оплаты реализованных (проданных) им товаров (выполненных работ, оказанных услуг), иного собственного имущества, ценных бумаг и имущественных прав.
Что касается оплаты начисленных поставщиками сумм налога с помощью имущества (в том числе денежных средств и ценных бумаг), полученного налогоплательщиком по договору займа, то, несмотря на факт отчуждения налогоплательщиком-заемщиком в оплату начисленных поставщиками сумм налога заемного имущества (в том числе заемных денежных средств и заемных ценных бумаг), в этом случае передача имущества начинает отвечать второму, более важному обязательному признаку, позволяющему принимать начисленные суммы налога к вычету, а именно признаку реальности затрат, только в момент исполнения налогоплательщиком своей обязанности по возврату суммы займа.
Арбитражными судами в решениях по делу ООО "Пром Лайн" установлено, что налогоплательщик не осуществил реальных затрат на оплату начисленных ему сумм налога на добавленную стоимость. Между тем проверка законности и обоснованности судебных решений, связанная с оценкой фактических обстоятельств дела, не входит в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации, как она установлена статьей 125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".
Исходя из изложенного и руководствуясь пунктами 1 и 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью "Пром Лайн", поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба признается допустимой, и поскольку разрешение поставленного в ней вопроса Конституционному Суду Российской Федерации неподведомственно.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.
4. Настоящее Определение подлежит опубликованию в "Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации".

Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации
В.Д.ЗОРЬКИН

Судья-секретарь
Конституционного Суда
Российской Федерации
Ю.М.ДАНИЛОВ

ОСОБОЕ МНЕНИЕ
СУДЬИ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
А.Л. КОНОНОВА ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ОТ 8 АПРЕЛЯ 2004 ГОДА ОБ ОТКАЗЕ
В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ ОБЩЕСТВА С ОГРАНИЧЕННОЙ
ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ "ПРОМ ЛАЙН" НА НАРУШЕНИЕ
КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ И СВОБОД ПОЛОЖЕНИЯМИ
ПУНКТА 2 СТАТЬИ 171 НАЛОГОВОГО КОДЕКСА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации заявитель фактически ставит вопрос о неконституционности оспариваемых положений Налогового кодекса Российской Федерации, поскольку законодатель не установил с достаточной определенностью, что следует понимать под "фактически уплаченными суммами налога" при расчетах с поставщиками. Эта неопределенность вызывает противоречивое толкование на практике и нарушает права заявителя в конкретном деле.
Определение Конституционного Суда Российской Федерации не только не устраняет эту неопределенность, но отсылает разрешение этого вопроса к той же противоречивой практике арбитражных судов, которую обжалует заявитель. Попытки толкования спорного понятия на деле сводятся к тавтологическим повторам одних и тех же выражений, которые как раз и требуют разъяснения, - "фактически уплаченные суммы", "факт осуществления реальных затрат", "фактическая оплата" и т.д., которые не подвергаются сомнению лишь в одном случае - оплаты денежными средствами, что, по сути, делает бессмысленной саму постановку вопроса заявителем.
Между тем оспариваемые положения Налогового кодекса Российской Федерации, примененные в абсолютно аналогичной правовой ситуации, уже были предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации в Постановлении от 20 февраля 2001 года по жалобе ЗАО "Востокнефтересурс". В этом деле Конституционный Суд Российской Федерации признал такую же форму расчетов путем уступки права требования дебиторской задолженности от третьего лица правомерной и подлежащей применению в налоговых отношениях при расчетах налогового вычета при уплате налога на добавленную стоимость, аргументируя свою позицию следующим образом.
"В соответствии с Налоговым кодексом Российской Федерации используемые в нем институты, понятия и термины гражданского, семейного и других отраслей законодательства Российской Федерации применяются в том значении, в каком они используются в этих отраслях законодательства, если иное не предусмотрено данным Кодексом (пункт 1 статьи 11). Гражданский кодекс Российской Федерации рассматривает плату как лишь один из возможных способов исполнения возмездного договора: в соответствии с пунктом 1 статьи 423 возмездным является договор, по которому сторона должна получить плату или иное встречное предоставление за исполнение своих обязанностей, а в соответствии со статьей 410 обязательство прекращается полностью или частично зачетом встречного однородного требования, срок которого наступил либо срок которого не указан или определен моментом востребования.
Это, однако, не означает, что положение абзацев второго и третьего пункта 2 статьи 7 Закона Российской Федерации "О налоге на добавленную стоимость" о фактически уплаченных поставщикам суммах налога должно пониматься только как уплата непосредственно в виде денежной суммы и что уплатой не может быть признан зачет встречных требований, осуществляемый на основании статьи 410 ГК Российской Федерации.
Из взаимосвязанных положений названного Закона, определяющих природу налога, предназначение и порядок его уплаты (статьи 1, 3, 4 и 7), вытекает, что исчисление подлежащей взносу в бюджет суммы налога не зависит от формы расчетов между продавцом и покупателем, поскольку оно основано на общем правиле определения добавленной стоимости как разницы между стоимостью реализованных товаров (работ, услуг) и стоимостью материальных затрат на их производство и реализацию, не обусловленном какими-либо особенностями отношений между хозяйствующими субъектами. Этот единый порядок исчисления налога на добавленную стоимость при использовании налогоплательщиком любых законных форм реализации товаров (работ, услуг), в том числе путем обмена одних товаров на другие, при уступке требования и т.п., будучи одним из существенных элементов налогообложения, обеспечивает единообразное понимание положения о фактически уплаченных поставщикам суммах налога. Ограничительное толкование данного положения (как оплата только денежными средствами поставленных товаров и в составе их цены - предъявленной суммы налога) привело бы к его противоречию с содержащимся в статье 1 Закона правилом определения добавленной стоимости и создало бы правовую неопределенность, что недопустимо.
Таким образом, при расчетах путем зачета встречных требований суммы налога на добавленную стоимость, предъявленные покупателю, в соответствии с Налоговым кодексом Российской Федерации считаются уплаченными и подлежат вычету на общих основаниях. В этом смысле оспариваемое положение не может рассматриваться как препятствующее - при соблюдении установленного порядка исчисления и уплаты налога на добавленную стоимость - использованию всех законных гражданско-правовых способов реализации товаров (в частности, посредством прекращения обязательства зачетом) и обусловленных этими способами форм фактической уплаты поставщикам сумм налога (денежными средствами или в результате взаимозачета), а также права на возмещение уплаченного налога за счет средств федерального бюджета.
Истолкование положения о фактически уплаченных поставщикам суммах налога как подразумевающего уплату только денежными средствами означало бы придание данному положению смысла, противоречащего его аутентичному смыслу и цели, а также сути основанных на нем правоотношений, что недопустимо с точки зрения юридической логики. Это привело бы к неправомерному перенесению публично-правового метода регулирования, применяемого в налоговых отношениях, основанных на властном подчинении одной стороны другой, на гражданско-правовые отношения, основанные на равенстве участников, поскольку указанное положение относится не к суммам, уплачиваемым в бюджет, а к суммам, уплачиваемым поставщикам, т.е. непосредственно связано со способами (формами) расчетов между сторонами в договоре".
Следует отметить, что аналогичный смысл оспариваемой нормы, в частности термина "сумма налога, фактически уплаченная поставщикам", имел в виду и законодатель, внося изменения в статью 167 Налогового кодекса Российской Федерации, в соответствии с подпунктом 2 пункта 2 которой оплатой товаров (работ, услуг), в частности, признается прекращение обязательства зачетом. Согласно письму председателя Комитета Государственной Думы по бюджету и налогам в Конституционный Суд Российской Федерации в связи с делом ЗАО "Востокнефтересурс" под суммой налога, фактически уплаченной поставщикам, следует подразумевать не только денежные средства, но и величины, исчисляемые по данным бухгалтерского учета. Зачетный механизм, определяющий порядок исчисления подлежащей взносу в бюджет суммы налога, не может зависеть от формы расчетов между продавцом и покупателем, поскольку принцип определения добавленной стоимости не обусловливается какими-либо особенностями отношений между хозяйствующими субъектами. Таким образом, в ситуации, описанной заявителем, при расчетах путем зачета встречных требований суммы налога, предъявленные покупателю, считаются уплаченными исходя из указанной нормы статьи 167 Налогового кодекса Российской Федерации и подлежат вычету на общих основаниях.
Сходную позицию о признании в налоговых отношениях документов гражданско-правового оборота выразил Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 14 июля 2003 года, указав, что установленный Налоговым кодексом Российской Федерации (статья 165) перечень документов, представляемых в целях налогообложения для подтверждения фактического экспорта товаров, не может рассматриваться как формальное ограничение прав налогоплательщиков, поскольку не исключает в общей системе правового регулирования представления и иных, содержащих такую же информацию документальных доказательств, допускаемых при рассмотрении гражданско-правовых споров.
По смыслу пункта 3 статьи 423 ГК Российской Федерации, договор уступки требования дебиторской задолженности между коммерческими организациями, как и в деле с участием заявителя, носит возмездный характер, поскольку иное не вытекает из закона, иных правовых актов или из содержания и существа договора. Эта расчетная операция не противоречит сути гражданско-правовых отношений и аналогична форме расчетов с использованием зачета встречных требований, признанных правомерными при налоговых зачетах в соответствии с Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 20 февраля 2001 года.
В соответствии с правилами бухгалтерского учета имущественное право (в данном случае - право требования дебиторской задолженности) представляет собой актив юридического лица, отражающий определенную балансовую стоимость. При передаче (отчуждении) этого права другому лицу фактические затраты (расходы) отражаются в балансе как выбытие активов и именуются оплатой, при этом обязательства перед продавцом (поставщиком) юридически прекращаются.
Пункт 2 статьи 167 Налогового кодекса Российской Федерации прямо предусматривает, что оплатой товаров (работ, услуг) признается прекращение встречного обязательства приобретателя указанных товаров (работ, услуг) перед налогоплательщиком. Налоговое законодательство не содержит какой-либо обусловленности возникновения права на налоговые вычеты моментом погашения налогоплательщиком кредита перед третьими лицами, включая расчеты по дебиторской задолженности с первоначальным кредитором.
При оценке противоречия в применении оспариваемой заявителем нормы следует исходить также из общеправовой и конституционной презумпции добросовестности участников гражданского оборота (статья 10 ГК Российской Федерации) и положения о том, что все неустранимые сомнения, противоречия и неясности актов законодательства о налогах и сборах толкуются в пользу налогоплательщика (пункт 7 статьи 3 Налогового кодекса Российской Федерации).
Таким образом, в системе действующего законодательства с учетом правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации под суммой налога, подлежащей вычету на основании пункта 2 статьи 171 Налогового кодекса, как предъявленной налогоплательщику и уплаченной им при приобретении товаров (работ, услуг), следует понимать и затраты на оплату налога, произведенные путем передачи имущества (включая имущественные права, в том числе уступку права требования), принадлежащего налогоплательщику на праве собственности, т.е. путем выбытия актива.