ВЗГЛЯД ИЗ НЕВОЛИ: КАК РАБОТАЮТ УЧРЕЖДЕНИЯ УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЫ МВД
21 Авг 2017

Корреспонденты агентства «Минск-Новости» побывали в СИЗО и исправительной колонии управления Департамента исполнения наказаний (УДИН) по Брестской области.

Первым пунктом программы специально организованного пресс-тура стало посещение следственного изолятора № 6 в Барановичах. На КПП видим табличку: «Вход не более 3 человек». Мобильные телефоны и прочие средства связи на территорию проносить нельзя. Оставить их (вместе с редакционным удостоверением или паспортом) можно у дежурного. Взамен на время визита каждый получает металлический номерок. «Если потеряем его, обратно не выпустите?» — шутит кто-то из коллег-журналистов.

Впрочем, внутри СИЗО шутить уже не хочется. Виной тому навязчивое чувство несвободы.

По словам начальника следственного изолятора полковника внутренней службы Александра Якжика, учреждение способно вместить тысячу человек. Сегодня здесь содержатся более 700. В основном это подозреваемые и обвиняемые в совершении преступлений или лица, отбывающие арест (до 3 месяцев лишения свободы). Есть также небольшой отряд осужденных, оставленных в изоляторе для отбывания наказания и выполнения работ по хозобеспечению. В него входят заключенные, чей срок лишения свободы не превышает 5 лет. Численность такого отряда — до 40 человек.

После краткого инструктажа для фотокорреспондентов (что снимать можно, а что нельзя) отправляемся на экскурсию. Поскольку объект охраняется круглосуточно, заглядываем сначала в дежурную часть. Рядом с пультом — контролер технических средств охраны. Перед его глазами — мониторы, куда выводится изображение с камер видеонаблюдения. Сейчас таковых более 100. Практически все охраняемые территории и внутренние помещения находятся в поле зрения наблюдателя. Уже в следующем году в рамках модернизации число видеокамер вырастет до 400.

— Последний случай побега был здесь еще в годы Великой Отечественной войны, — говорит А. Якжик и ему трудно не поверить. — В то время здесь был немецкий лагерь для военнопленных. А сбежать удалось советскому летчику.

Далее наш путь лежит через внутренний дворик СИЗО. Так просто сюда могут попасть только сотрудники учреждения. Ну и журналисты. Для передвижения заключенных предназначены подземные переходы. Наше прибытие не осталось не замеченным для здешнего пса, который принялся облаивать незнакомцев. И вид у него вроде бы не слишком злобный, и хвостом виляет, но общаться с собакой без препятствия в виде сетчатого забора желания нет никакого. Она тут на службе, как-никак.

Питание в СИЗО трехразовое: завтрак, обед, ужин. Пищеблок довольно большой и на вид современный. Кашеварят люди из того самого отряда хозобеспечения. Разумеется, под присмотром сотрудников СИЗО. Общей комнаты для трапезы в изоляторе не предусмотрено, поэтому еда доставляется в каждую камеру.

— Переписка разрешена. Единственный момент — каждое письмо подвергается цензуре. У нас есть сотрудники, которые читают письма. И если в них не содержится информации, которая может способствовать осуществлению побега или нападению на охраняемое учреждение, то послания доходят до адресата, — рассказывает А. Якжик.

На очереди к осмотру — один из карцеров. Всего в учреждении их 8. Сюда заключенные попадают за нарушения внутреннего распорядка. После того, как отпирается засов, в голову приходит сакраментальная фраза Остапа Бендера: «Нет, это не Рио-де-Жанейро». Виду предстает очень маленькое помещение.

Обстановка аскетичная: стол, полочка, санузел, что-то похожее на табуретку. Все прикручено намертво. Нары закреплены к стенке замком. Отстегиваются только перед отбоем в 22:00. Тогда же обитателю карцера выдается постельное белье. Все остальное время он может либо стоять, либо сидеть. За всем этим наблюдает видеокамера под потолком.

К слову, для лиц с ограниченными возможностями в СИЗО есть отдельная специально оборудованная камера.

Тем временем пора выдвигаться дальше. На очереди исправительное учреждение открытого типа № 52 здесь же, в Барановичах.

Оно создано лишь в 2006 году. Визит журналистов ограничился общением с начальником ИУОТ подполковником милиции Андреем Пальчиком, поскольку все отбывающие наказание отправились на работу.

— Сейчас у нас 79 осужденных, из них 29 женщин и 50 мужчин, — говорит А. Пальчик. — Работу мы им находим. По окончании рабочего дня у осужденных есть определенный лимит времени и маршрут следования, по которому они возвращаются в учреждение. Здесь они ночуют и проводят свободное время, готовят еду, стирают одежду.

Для этого есть все необходимое. На работу и обратно добираются сами. Естественно, на рабочем месте осуществляется контроль в течение дня. Несут ответственность за них и на том предприятии, где осужденные трудятся. В случае нарушений распорядка следуют взыскания: выговор, внеочередное дежурство по уборке и благоустройству учреждения, водворение в штрафной изолятор с выходом либо без выхода на работу.

Для особо злостных нарушителей есть 415 статья УК (уклонение осужденного от отбывания наказания в виде ограничения свободы), предусматривающая наказание уже в виде лишения свободы на срок до трех лет. Если же человек хорошо характеризуется на работе, у него нет нарушений, то он, например, имеет право один раз в месяц выехать на выходные домой.

В качестве заключительного этапа знакомства с работой пенитенциарной системы нас везут в исправительную колонию № 22.

Ближайший к ней населенный пункт — деревня Доманово, которая расположена в 9 км от колонии. Отсюда добираться до места назначения приходится по грунтовой дороге. Слева и справа — лес.

ИК № 22 — место необычное в том плане, что здесь собраны осужденные в основном по 328-й статье (незаконный оборот наркотических средств). Причем только те, кто погорел на этом деле впервые.

На КПП с непривычки дергаюсь от резкого звука открывающегося электрического замка. Всем вновь приходится расстаться с мобильниками и удостоверениями. По словам начальника ИК № 22 подполковника внутренней службы Андрея Квашевича, сегодня наказание в колонии отбывают около тысячи заключенных. Основной контингент — мужчины в возрасте от 20 до 30 лет. Таковых 669 человек. Наиболее распространенный срок — от 5 до 10 лет.

Тем временем журналисты направляются к зданию с вывеской «Карантин».

— Сюда попадают все новоприбывшие, — говорит А. Квашевич. — Здесь они привыкают к внутреннему распорядку в колонии, с ними работают все наши службы, дабы подготовить осужденных к отбытию наказания. Находятся они в карантине недолго: до двух недель. После чего распределяются по отрядам.

В карантине есть свой внутренний огороженный дворик. Его стены расписаны рисунками. Чем-то даже напоминает детский сад или школу. Если только не обращать внимания на решетку над головой. На момент визита представителей СМИ во дворике на построении 12 новичков. Совсем молодые ребята. Некоторым по 18 лет. Все в одинаковой темно-синей одежде. Кто-то пытается прикрыть лицо от направленных на них объективов фотокамер.

Смотреть на парня, который неуклюже поправляет очки и немного растерянно переводит взгляд с журналистов на сотрудников колонии, невыносимо тяжело. И я не смотрю. Коллеги пытаются завести разговор. Из ответов понятно, что многие здесь вроде как случайно.

Оказались не в своей компании, в чужой машине, где были не их наркотики. Такие еще детские оправдания, а в итоге недетские 10 лет… И в какой момент своей короткой жизни они свернули не туда? Почему рядом не оказалось никого, кто мог бы одернуть, дать хорошую затрещину и увести на безопасную тропку? Вопросы, вопросы…

Далее путь лежит в двухэтажное общежитие. Именно здесь живут заключенные. На втором этаже нас встречает длинный коридор. Слева и справа — помещения с двухъярусными кроватями. Там довольно тесно, есть секция, рассчитанная аж на 26 человек. На входе в каждую комнату прибиты таблички со списками осужденных. На стенах коридора — картинки в рамочках. Содержание вполне предсказуемо: «Будущее без наркотиков», «Скажи наркотикам нет», «Похорони наркотики, или они похоронят тебя»…

Выходим из общежития и идем в медчасть.

Она в ИК № 22 объективно очень хороша. Внутри нет ни ажиотажа, ни очередей. Это и понятно: основная часть заключенных — молодые люди, которым еще не пристало тяжело и часто болеть.

Несколько человек ждут своей очереди к стоматологу. Также в медчасти располагаются кабинеты флюорографии и рентгена, клиническая лаборатория, кабинет психиатра-нарколога (сразу за его дверью посетителей встречает решетка, поскольку врач — женщина, а все пациенты — мужчины).

Имеется стационар на 7 палат и 30 коек. В летнее время здесь также немноголюдно — человек 6.

На территории ИК № 22 построена православная церковь, где осужденные могут не только предаться молитве, но и обвенчаться со своими девушками, которые специально приезжают сюда с воли. Как говорят сотрудники колонии, в отдельные месяцы случается до 10 браков.

Работают заключенные в специальной промзоне, в две смены. К труду привлечены почти все наличные силы. Основная деятельность — швейное производство и деревообработка. Здесь делают мебель из массива сосны, которая идет в том числе и на экспорт.

Справочно

Уголовно-исправительная система ДИН МВД Республики Беларусь включает в себя 18 исправительных колоний, 1 воспитательную колонию, 3 тюрьмы, 29 исправительных учреждений открытого типа, 6 следственных изоляторов, 8 арестных домов. Также Департаменту подчинены 9 лечебно-трудовых профилакториев.