Комментарий к статье 129. Соблюдение и продление срока

1. Соблюдение процессуального срока вытекает из следующих основных нормативных правовых актов:

- статьи 8 Всеобщей декларации прав человека от 10 декабря 1948 года, которая предоставляет каждому человеку право на эффективное восстановление в правах компетентными национальными судами в случаях нарушения основных прав, предоставленных ему конституцией или законом;

- Международного пакта о гражданских и политических правах, который предусматривает обязанность каждого государства - участника Пакта "обеспечить любому лицу, права и свободы которого, признаваемые в настоящем Пакте, нарушены, эффективное средство для правовой защиты... обеспечить применение компетентными властями средств правовой защиты, когда они предоставляются" (п.3 ст.2);

- других международных нормативно-правовых актов и норм Конституции РФ (ст.52), о которых говорилось в комментарии к ст.6_1 настоящего Кодекса;

- ст.6_1 УПК РФ.

В ст.11 УПК РФ закреплен принцип охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве, который также тесно связан с рассматриваемой нормой Кодекса. Конституция РФ провозглашает, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а их признание, соблюдение и защита - обязанность государства. Государственная защита таких прав и свобод в Российской Федерации гарантируется (ст.2, 45, 46).

Как отмечал Европейский Суд в пилотном постановлении по делу "Бурдов против России", "...проблемы, лежащие в основе нарушений ст.6. Европейской Конвенции... являются широкомасштабными и сложными по природе... они не вытекают из конкретного законодательного или регулятивного положения или конкретного пробела в российском законодательстве. Они, соответственно, требуют применения всеобъемлющих и сложных мер, возможно, законодательного и административного характера со стороны органов власти на федеральном и местном уровнях".

В постановлении Конституционного Суда РФ от 19 июля 2011 года N 17-П указано, что, если установленные законом процессуальные сроки не превышены, есть основания исходить из презумпции, что и разумный срок не нарушен.

Согласно правовой позиции Европейского Суда "от властей требуется принятие всех разумно ожидаемых мер, чтобы соразмерить скорость производства по делу с интересами правосудия".

2. Субъектами соблюдения срока, в том числе разумных сроков уголовного судопроизводства, в период досудебного производства являются дознаватель, начальник подразделения дознания, начальник органа дознания, следователь, руководитель следственного органа, прокурор, эксперт, иные участники со стороны обвинения (потерпевший, гражданский истец, их представители), участники уголовного судопроизводства со стороны защиты, суд.

Статьей 162 УПК РФ определен срок предварительного следствия, а ст.223 Кодекса - срок производства дознания.

Согласно ч.2 ст.50 Конституции РФ "при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением закона", в связи с чем судебная практика Верховного Суда РФ в рассматриваемом вопросе занимает такую позицию:

- "доказательства, собранные после окончания срока расследования либо дознания, должны оцениваться как полученные с нарушением требований закона";

- "составление обвинительного заключения и иных процессуальных документов после истечения срока предварительного расследования лишает данные документы юридической силы".

Верховный Суд РФ разъяснил, что прекращение уголовного дела по постановлению следователя на этапе досудебного производства в отсутствие судебного решения не лишает лицо, в отношении которого велось уголовное преследование, права на обращение в суд с требованиями о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок.

Компетенция прокурора и руководителя следственного органа по вопросам соблюдения процессуального срока в период досудебного производства указана в ч.2_1 ст.124 УПК РФ. В соответствии с Определением Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2006 года N 587-О в силу ч.1 ст.75 и ст.88 УПК РФ признание доказательств недопустимыми может осуществляться на любой стадии уголовного судопроизводства как по инициативе сторон, так и по инициативе дознавателя, следователя, прокурора или суда.

Нормы УПК РФ наделяют прокурора в рассматриваемых правоотношениях и иными полномочиями. Так, п.3 ч.2 ст.37 УПК РФ закрепляет за прокурором такое полномочие, как выносить соответствующие требования в случае выявления фактов нарушения законодательства Российской Федерации, в том числе и связанных с несоблюдением разумных сроков. Требования, вынесенные в порядке положений п.3 ч.3 ст.37 УПК РФ, представляют универсальную смесь из фиксации фактов нарушения закона, которые устранены быть не могут, например нарушение требований разумности сроков уголовного судопроизводства, и указаний на те нарушения закона, которые могут и должны быть устранены.

В то же время законодатель в ч.2 ст.208 и ч.1 ст.213 Кодекса не установил конкретные сроки направления прокурору копий постановления о приостановлении и прекращении производства по уголовным делам, а также самих уголовных дел. В связи с такими пробелами правового регулирования правоприменителям приходится восполнять их ведомственными приказами. К примеру, согласно п.1.9 приказа Генерального прокурора РФ от 2 июня 2011 года N 162 "Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия" прокурор должен осуществлять проверку таких уголовных дел в течение месяца со дня вынесения им соответствующего постановления. Однако ведомственные приказы Генерального прокурора РФ не являются обязательными к исполнению для следственных органов.

Компетенция эксперта в рассматриваемых правоотношениях закреплена в Федеральном законе от 31 мая 2001 года N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации". В ст.30 определены как общие (30 дней), так и предельно допустимые (90 дней) сроки пребывания лица в медицинском стационаре при производстве одной судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы.

Конституционный Суд РФ в постановлении N 13-П от 29 июня 2004 года указывал на "необходимость использования прокурором, следователем, дознавателем в процессе уголовного преследования всего комплекса предусмотренных уголовно-процессуальным законом мер по охране прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве", а в постановлении N 4-П от 3 мая 1995 года констатировал: "...не только реальные ограничения, но и выявившаяся их опасность нарушают неприкосновенность личности, в том числе оказывают психическое давление на сознание и поступки человека".

Аналогична в этом вопросе и правовая позиция Европейского Суда по правам человека (ЕСПЧ), который считает следующее:

- "Государство нарушило Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, даже если закон, предусматривающий вмешательство в права человека, так и не был реально применен к заявителю";

- "В случае спора о гражданских правах и обязанностях в пункте 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод охватываются все процедуры, которые могут оказать влияние на гражданские права и обязанности заявителя".

Европейский Суд в ряде своих решений сформулировал понятие эффективного расследования, куда включаются такие правовые дефиниции:

- "Государственные правоохранительные органы обязаны использовать все возможные доступные законом средства и меры для сбора соответствующих доказательств";

- "Любой недостаток расследования, снижающий вероятность установления виновного лица, может привести к выводу, что расследование не соответствует требуемому уровню эффективности";

- "Отсутствие достаточных мотивов для отказа в возбуждении уголовного дела... должно рассматриваться как особенно серьезный недостаток расследования..." (по данному делу имело место девять необоснованных отказов в возбуждении уголовного дела);

- "Приостановление и возобновление предварительного расследования само по себе не свидетельствует о его неэффективности, если оно сопровождалось принятием необходимых следственных действий";

- "Суд не мог начать рассмотрение дела по существу из-за недостатков, выявленных в проведенном расследовании, и был вынужден четыре раза возвращать материалы дела в прокуратуру";

- "Обязательство расследовать - это не обязательно получить результат, а обязательство принять меры; не каждое расследование обязательно должно быть удачным или привести к результатам, подтверждающим изложение фактов заявителем; однако оно должно в принципе вести к выяснению обстоятельств дел и если жалобы оказались обоснованными, к установлению и наказанию виновных лиц";

- "Национальные власти обязаны действовать по собственной инициативе, как только им стало известно о происшедшем. Они не могут оставить инициативу по обращению с формальной жалобой или ответственность за проведение каких-либо следственных действий";

- "...Следственные действия, чтобы они могли дать значимые результаты, должны быть приняты немедленно после того, как о преступлении поставлены в известность власти, и сразу после начала расследования"К;

- "Неоправданные задержки в проведении расследования на первоначальном этапе сами по себе компрометируют его эффективность и не могут не сказаться негативно на перспективе установления истины по делу";

- "Оценивая оперативность реакции властей, необходимо учитывать время начала расследования, наличие задержек в получении доказательств и общую продолжительность первоначального расследования"; "...Эта продолжительность должна укладываться в разумно короткий срок";

- "...Следует принимать все доступные и разумные меры к получению доказательств и установлению фактических обстоятельств дела"; "...Необходимо учитывать различные версии произошедшего";

- "...Следует предостерегаться от поспешных и необоснованных выводов, недопустим избирательный подход и непоследовательность в оценке доказательств";

- "Признак тщательности должен проявляться в серьезности усилий, принимаемых в целях установления произошедшего";

- "...Даже если расследование осуществляется безотлагательно, может истечь значительный срок между различными стадиями расследования, например, для обеспечения достаточного количества доказательств, используемых для уголовного преследования предполагаемых виновных в совершении преступления, и подтверждения или опровержения любых данных в соответствии с требуемым стандартом доказывания";

- "...Если задержка в расследовании незначительна, она может быть компенсирована последующим ускорением производства по делу, что позволит завершить расследование в разумный срок";

- "Длительность расследования в отсутствие какого-либо ощутимого результата свидетельствует о его неэффективности".

Интерес представляют и следующие правовые позиции Конституционного Суда РФ:

- "Длительное затягивание решения вопроса о наличии оснований для возбуждения уголовного дела и неоднократное прерывание и возобновление проверки по заявлению о преступлении приводят к нарушению разумного срока рассмотрения дела и ограничивают доступ потерпевшего к правосудию" (определения от 20 декабря 2005 года N 477-О и от 17 октября 2006 года N 425-О);

- "Части 6 и 7 ст.148 УПК РФ не предполагают многократной и произвольной отмены по одному и тому же основанию постановления об отказе в возбуждении уголовного дела с направлением материалов для дополнительной проверки; должны соблюдаться предусмотренные законом сроки для совершения процессуальных действий и заинтересованные лица вправе обратиться к средствам государственной защиты своих интересов, включая судебную" (определение от 16 мая 2007 года N 374-О-О);

- "Многократное прекращение и возобновление предварительного следствия недопустимо, поскольку это создает постоянную угрозу уголовного преследования в отношении лица, уголовное дело которого было прекращено, и тем самым ограничивает его конституционные права и свободы" (определение от 5 июля 2005 года N 328-О).

Интересна и следующая судебная практика региональных судов России:

- "Сравнительно небольшой срок давности привлечения к уголовной ответственности по инкриминируемому составу преступления требовал от органов следствия особой тщательности и усердия при производстве по нему предварительного следствия";

- "...Необходима процессуальная активность в целях установления произошедшего";

- "Принятое решение о заочном заключении обвиняемого по стражу в связи с тем, что мера пресечения фактически еще не применена, не исключает приостановления предварительного расследования по п.2 ч.1 ст.208 УПК РФ (в связи с тем, что подозреваемый или обвиняемый скрылся либо место его нахождения не установлено по иным причинам)".

Производство предварительного следствия следственной группой (ст.163 УПК РФ) является эффективным средством соблюдения процессуальных сроков в период досудебного производства. Статья 222_3 Кодекса допускает производство дознания группой дознавателей.

Соблюдение процессуального срока в период досудебного производства относится не только к срокам предварительного следствия и дознания, о которых говорится в ст.162 и 223 УПК РФ, но и к срокам реализации уголовно-процессуальных институтов, вынесения уголовно-процессуальных документов, проведения процессуальных и следственных действий.

Поясним это на примере уголовно-процессуального института привлечения в качестве обвиняемого.

Так, с одной стороны, в определении Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2004 года N 467-О отмечается: "Преждевременное вынесение постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого при отсутствии достаточных доказательств, дающих основание для предъявления обвинения в совершении преступления, следует расценивать как несоблюдение требований закона и необоснованное ограничение прав и свобод гражданина". С другой стороны, более сорока лет назад Военная коллегия Верховного Суда СССР частным определением обратила внимание нижестоящих военных судов и органов военной прокуратуры на такое уголовно-процессуальное обстоятельство: "Допрос в качестве свидетеля фактически подозреваемого в совершении преступления лишает его возможности осуществить свое право на защиту и поэтому не может быть признан соответствующим требованиям процессуального закона". В 1969, 1994, 1996 и 1997 годах в официально опубликованной судебной практике высших судов страны (СССР и современной России) отмечалось:

Следует отметить, что на тот момент времени в Основах уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик, а равно в УПК всех республик бывшего СССР отсутствовала уголовно-процессуальная санкция о признании доказательств недопустимыми, которая в настоящее время закреплена в ст.75 УПК РФ. Такая санкция в УПК РСФСР появилась только лишь в 1993 году. Также на тот момент времени в законодательстве отсутствовало понятие подозреваемого, которое в настоящее время имеет место в п.1 и 4 ч.1 ст.46 УПК РФ. - Прим.авт.

- "Несвоевременное предъявление обвинения является нарушением права на защиту";

- "Участие в уголовном деле при производстве следственных действий в качестве свидетеля фактически подозреваемого и обвиняемого в совершении этого преступления лишает данное лицо его законной возможности осуществить свое конституционное право на защиту и поэтому не может быть признано соответствующим требованиям уголовно-процессуального закона";

- "У органов предварительного следствия в этой ситуации были все основания допросить гражданина в качестве подозреваемого, а не свидетеля. На основании части 2 статьи 50 Конституции РФ и части 3 статьи 69 УПК РСФСР данный протокол допроса лица в качестве свидетеля исключен властью суда из перечня обвинительных доказательств по уголовному делу";

Вместе с тем в правоприменительной практике почти в трети уголовных дел экономической направленности будущие подсудимые давали показания в качестве свидетелей, что явно недопустимо. Думается, что такие показания фактически подозреваемых, но оформленные протоколом допроса свидетелей, должны признаваться недопустимыми доказательствами, поскольку Конституционный Суд РФ в рассматриваемых вопросах занимает следующую правовую позицию:

- "Факт уголовного преследования и направленная против конкретного лица обвинительная деятельность могут подтверждаться не только актом о возбуждении в отношении данного лица уголовного дела, но и иными мерами, предпринимаемыми в целях его изобличения или свидетельствующими о наличии подозрения против него";

- "...А само уголовное преследование может осуществляться в различных формах".

Если перейти к соблюдению сроков при выполнении требований ст.198 УПК РФ, то национальная судебная практика еще с 1995 года занимает в этом вопросе следующую позицию: "Не имеет доказательственного значения заключение эксперта, полученное с нарушением процессуальных прав подозреваемого и/или обвиняемого при назначении и производстве данной экспертизы".

Аналогичное разъяснение судебной практики имеется:

- в Бюллетене Верховного Суда РФ (БВС РФ. 2003. N 9. С.16, 17);

- в п.9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2010 года N 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам";

- в следующих определениях Конституционного Суда РФ: от 18 июня 2004 года N 206-О, от 4 ноября 2004 года N 430-О, от 11 июля 2006 года N 300-О, от 15 ноября 2007 года N 762-О-О, от 20 февраля 2007 года N 154-О-О, от 16 октября 2007 года N 693-О-О, от 13 октября 2009 года N 1161-О-О, от 25 декабря 2008 года N 936-О-О, от 29 января 2009 года N 7-О-О, от 17 ноября 2009 года N 1629-О-О, от 26 января 2010 года N 104-О-О, от 22 марта 2011 года N 340-О-О, от 21 апреля 2011 года N 481-О-О, от 21 июня 2011 года N 482-О-О, от 29 сентября 2011 года N 1209-О-О и ряде других.

В то же время Европейский Суд по правам человека в постановлении от 16 ноября 2006 года по делу "Климентьев против России" отметил, что несвоевременное ознакомление обвиняемого с постановлением о назначении экспертизы не поставил заявителя в значительно менее благоприятное положение по сравнению со стороной обвинения и никаким другим образом не нарушил его права по смыслу ст.6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Верховный Суд РФ в своих определениях по конкретным уголовным делам от 21 сентября 2011 года N 56-Д11-32, от 25 апреля 2011 года N 1-О11-13, от 15 декабря 2010 года N 37-О10-31, от 26 апреля 2010 года N 46-О10-31, от 15 апреля 2010 года N 47-О10-19, от 30 марта 2010 года N 53-О10-2 отказывался признать заключение эксперта недопустимым доказательством ввиду нарушения процессуальных прав участников уголовного судопроизводства, которые гарантированы им ст.198 УПК РФ, как правило, аргументировав свою позицию тем, что после ознакомления с заключением эксперта такие лица не заявляли каких-либо ходатайств о своем несогласии с заключением эксперта и не ставили вопроса о назначении и производстве по этим же обстоятельствам дополнительной либо повторной экспертизы. Думается, что такая позиция ЕСПЧ и Верховного Суда РФ наиболее полно отвечает положениям ст.389_17 УПК РФ, согласно которой основанием для отмены и изменения приговора суда судом апелляционной инстанции являются не любые нарушения УПК РФ, а лишь такие, которые путем лишения или ограничения гарантированных настоящим Кодексом прав участников уголовного судопроизводства повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора. Статьи 401_15 и 412_9 Кодекса устанавливают примерно аналогичные основания для отмены или изменения судебного решения при рассмотрении уголовного дела в кассационном и надзорном порядке. Таковыми являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Рассматривая роль граждан и юридических лиц, вовлеченных в сферу уголовно-процессуальных правоотношений, в вопросе соблюдения сроков, следует отметить, что при нарушении разумных сроков уголовного судопроизводства в ходе досудебного производства по уголовному делу на основании положений ч.2 ст.123 УПК РФ участники уголовного судопроизводства, а также иные лица, интересы которых затрагиваются таким нарушением, могут обратиться к прокурору или руководителю следственного органа с жалобой, которая должна быть рассмотрена в порядке и в сроки, установленные ст.124 Кодекса. Из современной практики по данным правоотношениям можно привести следующие примеры.

Постановлением Приморского краевого суда мера пресечения в виде заключения под стражу обвиняемому М. была изменена на залог в сумме 2 млн.рублей. Судом было постановлено до внесения залога в случае, если он не будет внесен, продлить срок содержания под стражей обвиняемого М. еще на один месяц, т.е. фактически до 14 месяцев, хотя М. обвинялся в совершении тяжких, а не особо тяжких преступлений. На данное постановление суда защитник обвиняемого принес кассационную жалобу, а прокурор - кассационное представление. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ постановление Приморского краевого суда отменила, а обвиняемого М. из-под стражи освободила, поскольку в силу названной выше нормы УПК РФ он по истечении 12 месяцев подлежал немедленному освобождению из-под стражи, независимо от избранной ему меры пресечения.

В другом случае Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отменила постановление Томского областного суда о продлении срока содержания под стражей подсудимого Ш., поскольку в тексте постановления не содержалось сведений о том, когда и на основании чего в отношении данного лица избиралась мера пресечения в виде заключения под стражу, когда, кем и на какой срок она продлевалась, когда истекает ранее установленный срок содержания его под стражей, а также на какой срок принято соответствующее решение о продлении срока содержания под стражей.

Вместе с тем в правоприменительной встречаются и такие экзотические случаи, когда сами обвиняемые обращаются в суд по правилам ст.125 УПК РФ на действия прокуроров.

Так, в Тверской районный суд г.Москвы обратился бывший прокурор г.Ногинска Московской обл. Г., который является обвиняемым по уголовному делу о "крышевании" подмосковными прокурорами сети нелегальных казино. В своей жалобе на имя суда бывший прокурор Г. жалуется на действия Генерального прокурора РФ и его заместителя, которые уже второй раз после окончания предварительного следствия не утверждают обвинительное заключение по его уголовному делу, выделенному в отдельное производство, и не направляют данное уголовное дело в суд для рассмотрения по существу. Сам обвиняемый Г. полностью признал свою вину и по правилам гл.40_1 УПК РФ заключил досудебное соглашение о сотрудничестве. В жалобе на имя суда обвиняемый Г. отмечает, что затягивание руководства Генеральной прокуратуры РФ с утверждением обвинительного заключения и направлением дела в суд ему очень тяжело переносить по морально-психологическим причинам и он лишен конституционного права предстать перед судом в статусе подсудимого, чтобы впоследствии иметь возможность как можно быстрее вернуться к нормальной жизни.

ЕСПЧ приветствуется манера обвиняемых "демонстрировать усердие при осуществлении относящихся [к ним] процессуальных шагов, воздерживаться от использования тактики затягивания и пользоваться предоставленными внутренним правом возможностями для сокращения сроков производства по делу". В то же время данный Суд обращает внимание, что по общему правилу подозреваемый и обвиняемый не могут принуждаться к активному сотрудничеству с властями.

Роль судов в соблюдении процессуальных сроков досудебного производства следователями и дознавателями, а равно руководителями соответствующих следственных органов и подразделений дознания выражается в двух основных процессуальных формах: рассмотрение жалоб в порядке ст.125 УПК РФ и вынесение частных постановлений (определений).

Следует обратить внимание, что рассмотрение судами жалоб в порядке ст.125 УПК РФ по рассматриваемым правоотношениям также неоднозначно решается в правоприменительной практике. К сожалению, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 года N 1 "О практике рассмотрения судами жалоб в порядке ст.125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" ответа на этот вопрос нет.

К примеру, в декабре 2008 года Сочинский гарнизонный военный суд признал незаконными и необоснованными действия должностных лиц военных следственных органов Северо-Кавказского военного округа по продлению свыше 3 месяцев сроков предварительного следствия по уголовному делу в отношении обвиняемого К., предложив устранить допущенные нарушения. Северо-Кавказский окружной военный суд это постановление гарнизонного военного суда отменил и производство по делу прекратил.

С другой стороны, Конституционный Суд РФ в постановлениях от 13 ноября 1995 года N 13-П, от 29 апреля 1998 года N 13-П, от 23 марта 1999 года N 5-П, от 14 февраля 2000 года N 2-П и от 18 февраля 2000 года N 3-П, а равно в определении от 18 декабря 2003 года N 429-О высказал совсем иную позицию, согласно которой допустимо обжалование постановлений следователя о продлении срока предварительного расследования. Причем по такому пути идет и практика судов общей юрисдикции.

Представляется, что суды при рассмотрении таких жалоб не должны входить в оценку определения разумности срока, был ли он в этом случае нарушен или же нет, поскольку:

- оценка затраченного на расследование уголовного дела времени следователем либо дознавателем с точки зрения разумности осуществляется путем анализа всех обстоятельств данного дела, перечисленных в ч.3, 3_1 и 4 ст.6_1 УПК РФ;

- при рассмотрении судом таких жалоб следователь либо дознаватель, исходя из положений ст.161 УПК РФ, не обязаны представлять суду все материалы уголовного дела, в связи с чем невозможно дать анализ указанных выше обстоятельств, закрепленных в ст.6_1 УПК РФ;

- далеко не все участники данной стадии процесса именно на данном этапе могут сформировать свое объективное отношение к достаточности и эффективности действий уполномоченных субъектов по своевременному осуществлению уголовного преследования;

- на момент рассмотрения таких жалоб судом также остается невыясненной общая продолжительность стадии досудебного производства, объем предстоящих и планируемых по делу следственных и процессуальных действий, количество уже расследуемых и подлежащих раскрытию новых эпизодов преступной деятельности, число возможных соучастников преступления и многие другие факторы.

Представляется, что по таким жалобам судам в тексте постановлений при наличии соответствующих доказательств следует указывать не на нарушение разумного срока, а на допущенные в ходе расследования задержки, если таковые, по мнению суда, имели место и были не оправданы. На основании ч.4 ст.29 УПК РФ суд в этих случаях может реагировать частным постановлением в адрес соответствующего надзирающего прокурора, руководителя следственного органа и органа дознания.

Примером вынесения судом частного постановления, как еще одного правового института, который способствует соблюдению сроков досудебного производства, является следующее уголовное дело:

Брянский областной суд вернул прокурору Брянской области уголовное дело для устранения препятствий рассмотрения данного дела судом. Этот срок составил 8 месяцев с момента первоначального возвращения уголовного дела прокурору до поступления уголовного дела в суд с обвинительным заключением. В течение месяца уголовное дело находилось без движения, в то время как обвиняемый продолжал содержаться под стражей. Неоправданным являлся и срок, в течение которого уголовное дело после возвращения его прокурору поступило в орган расследования - Жуковский межрайонный следственный отдел Следственного управления Следственного комитета РФ по Брянской области, для чего потребовался срок в четырнадцать дней, который с учетом близкого месторасположения к г.Брянску нельзя признать разумным. Эти выводы основаны на анализе движения уголовного дела и выполненных по нему следственных и процессуальных действий, направленных на устранение препятствий рассмотрения уголовного дела и постановления приговора. При таких обстоятельствах суд обоснованно констатировал нарушение органами предварительного следствия разумных сроков расследования и обратил на это внимание Генерального прокурора РФ и начальника Следственного управления Следственного комитета РФ по Брянской области.

3. Три постановления Конституционного Суда РФ: от 31 января 2011 года N 1-П, от 21 октября 2014 года N 25-П и от 10 декабря 2014 года явились основой для новой редакции многих положений (ч.1, 2, 6, 7, 8, 9) ст.115 УПК РФ и принятия Федеральным законом от 29 июня 2015 года N 190-ФЗ новой ст.115_1 Кодекса, в которых урегулированы сроки действия наложения ареста на имущество и допустимость их продления.

4. В практике возникли проблемы применения ч.1_1 ст.110 УПК РФ, которая касается сроков освобождения из-под стражи. Так, в конкретном деле следователь, усомнившись в достоверности полученного медицинского заключения о состоянии здоровья обвиняемого, стал его проверять и назначил повторное освидетельствование. В результате обвиняемый содержался под стражей свыше месяца уже после получения "первичного" заключения. Конституционный Суд РФ в определении от 3 июля 2014 года N 1484-О указал, что получение "первичного" заключения влечет за собой обязанность следователя незамедлительного - без неоправданных задержек - принятия решения об изменении или отмене данной меры пресечения, а срок, необходимый для принятия такого решения следователем, не может являться произвольным и неограниченным.

5. ЕСПЧ отметил, что "положения п.4 ст.5 ЕКПЧ предусматривают право лица на безотлагательное рассмотрение судом вопроса о правомерности заключения его под стражу и на незамедлительное освобождение, если заключение под стражу признано судом незаконным и необоснованным. В связи с этим судам после поступления жалобы и/или представления на постановление об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу либо о продлении срока содержания под стражей необходимо незамедлительно направлять соответствующие материалы для апелляционного рассмотрения. Судам апелляционной инстанции надлежит рассматривать указанные жалобу и/или представление не позднее срока, определенного в ч.11 ст.108 УПК РФ.

6. Судебная практика Конституционного Суда РФ и Европейского Суда в рассматриваемом вопросе корректируют судебную практику Верховного Суда РФ.

Так, определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 8 июня 2005 года N 72-005-19 по делу М.К.Адуляна было установлено, что срок содержания под стражей лица, подлежащего экстрадиции к месту совершения преступления, не регулируется положениями ст.109 УПК РФ.

В Определении от 4 апреля 2006 года N 101-О Конституционный Суд РФ сформулировал правовую позицию, которая сводится к тому, что нормы гл.13 УПК РФ о мерах пресечения полностью применимы при разрешении вопросов, связанных с содержанием под стражей лиц, в отношении которых рассматривается запрос иностранного государства об их выдаче для уголовного преследования. В этой связи ст.466 УПК РФ не позволяет применять заключение под стражу вне предусмотренного уголовно-процессуальным законодательством порядка и сверх установленных им сроков применения данной меры пресечения. Такую же правовую позицию Конституционный Суд РФ еще раз указал и в Определении от 1 марта 2007 года N 333-О-П.

В постановлении ЕСПЧ от 17 декабря 2009 года по делу "Джураев против России" была высказана аналогичная точка зрения, совпадающая с содержанием двух отмеченных определений Конституционного Суда РФ.

В связи с этим последующие решения Верховным Судом РФ по данным правоотношениям принимались в соответствии с правовой позицией ЕСПЧ и Конституционного Суда РФ.

17 декабря 2009 года Федеральным законом N 324-ФЗ в ч.2 ст.97 УПК РФ были внесены изменения, касающиеся целей избрания мер пресечения. Их применение для возможной выдачи лица в порядке ст.466 УПК РФ стало тем логическим завершением, которое в системном восприятии положений гл.13 и ст.466 УПК РФ позволяет указывать на их взаимосвязь.

7. В указании Генеральной прокуратуры РФ от 9 ноября 2011 года N 392/49 "Об усилении прокурорского надзора за исполнением требований уголовно-процессуального законодательства о задержании, заключении под стражу и продлении срока содержания под стражей" Генеральный прокурор обязывает подчиненных прокуроров исходить из судебной практики ЕСПЧ, что обоснованное подозрение в совершении преступления лицом является обязательным условием законности содержания под стражей, однако по истечении определенного срока оно перестает быть достаточным; сам по себе факт предъявления обвинения в совершении преступления в группе лиц не является основанием для длительного срока содержания под стражей.

8. В некоторых случаях следователям и дознавателям по многоэпизодным групповым делам, где несколько обвиняемых (подозреваемых) и потерпевших, целесообразно начинать ознакомление обвиняемого (подозреваемого) и его защитника, а равно потерпевших с материалами уголовного дела до момента полного окончания предварительного следствия либо дознания. Судебная практика не признает такие действия следователя нарушением уголовно-процессуального закона. В 1994 и 2000 году по этим вопросам Верховный Суд РФ давал разъяснения: "УПК РСФСР не содержит требования объявлять об окончании предварительного следствия всем обвиняемым по делу одновременно, в связи с чем вполне допустимо первоначально выполнять требования ст.201 УПК РСФСР в отношении одного обвиняемого, а спустя несколько дней - другого". Представляется, что такая практика не противоречит положениям ст.215-217 УПК РФ и вполне может быть применима в современных условиях. Поясним это кратко на конкретном примере. По уголовному делу - восемь обвиняемых, которые обвиняются в совершении группой лиц серии преступлений, состоящей из 8 эпизодов. Обвиняемый А. участвовал лишь в одном эпизоде, обвиняемый Б. - в двух эпизодах, обвиняемый В. - в трех эпизодах и т.п. По каждому инкриминируемому им эпизоду сформирован отдельный том материалов дела. То есть, не дожидаясь окончания расследования всех 8 эпизодов, следователь может одновременно или с некоторым интервалом во времени поочередно объявить по этим эпизодам фигурантам - обвиняемым, их законным представителям и защитникам, а равно потерпевшим, гражданским истцам и гражданским ответчикам об окончании предварительного следствия и постепенно приступить к выполнению требований ст.216 и 217 УПК РФ, продолжая далее завершать расследование последнего 8-го эпизода преступной деятельности, к которому эти лица непричастны, за исключением одного обвиняемого по делу. Естественно, перед направлением такого уголовного дела с обвинительным заключением прокурору все вышеназванные лица, а равно их защитники и представители должны быть ознакомлены со всеми томами уголовного дела. В то же время следователям необходимо выполнять и правовые требования ст.11 УПК РФ. Так, Комитет ООН по правам человека в сообщении N 1795/2008 "Олег Анатольевич Жирнов против Российской Федерации" в своих соображениях, принятых 28 октября 2013 года, отметил, что поскольку обвиняемому Жирнову О.А. было предписано ознакомиться со всеми материалами уголовного дела, состоящего из 19 томов (более 4000 листов) за 37 дней, то обвиняемый не имел достаточного времени для подготовки своей защиты в суде, что является важным элементом гарантии справедливого судебного разбирательства и применения принципа равенства состязательных возможностей. Комитет ООН по правам человека пришел к выводам:

1) указанный факт представляет нарушение государством прав гражданина согласно п.3 d ст.14 Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 года и Факультативного протокола к нему;

2) государство (Российская Федерация) обязано предпринять шаги по недопущению подобных нарушений в будущем.

9. Если сроки предварительного расследования и порядок их продления четко закреплен в УПК РФ, то срок рассмотрения уголовного дела судом первой инстанции в Кодексе так однозначно и четко не регламентирован, в отличие от детальной регламентации данных сроков в судах апелляционной, кассационной и надзорной инстанций. Однако это не означает, что суды и судьи не обязаны соблюдать разумный срок уголовного судопроизводства, о чем со ссылкой на судебную практику ЕСПЧ и Конституционного Суда РФ более подробно говорилось в комментарии к ст.6_1 УПК РФ.

Законодатель в ч.5 и 6 ст.6_1 Кодекса закрепил правовой механизм соблюдения разумного срока уголовного судопроизводства при рассмотрении дела судом первой инстанции.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 года N 52 "О сроках рассмотрения судами Российской Федерации уголовных, гражданских дел и дел об административных правонарушениях" (с последующими изменениями и дополнениями) предписывает судьям:

- "Судам общей юрисдикции принять необходимые меры по устранению ошибок и упущений в применении законодательства о процессуальных сроках рассмотрения уголовных дел... влекущих увеличение сроков судебного разбирательства дел" (п.1);

- "Всем судьям необходимо повысить личную ответственность за рассмотрение дел в установленные сроки, исключить факты волокиты" (абз.1 п.2);

- "Обратить внимание судей на то, что за грубое или систематическое нарушение судьей процессуального закона, повлекшее неоправданное нарушение сроков разрешения дела и существенно ущемляющее права и законные интересы участников судебного процесса, с учетом конкретных обстоятельств может быть наложено дисциплинарное взыскание вплоть до прекращения полномочий судьи (пункт 1 статьи 12_1 Закона Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации")" (абз.2 п.2).

Заметим, что еще в 1983 году Верховный Суд РСФСР по уголовному делу в отношении Гасиева отметил: "Своевременное изготовление протокола судебного заседания является одной из гарантий права осужденного на защиту. Несвоевременное изготовление протокола судебного заседания является уважительной причиной пропуска срока кассационного обжалования".

ЕСПЧ, проверяя соблюдение разумного срока уголовного судопроизводства, занимается поиском задержек в расследовании или судебном рассмотрении уголовного дела, произошедших по вине заявителя. Европейский Суд исходит из того, что "...только задержки, за которые несет ответственность государство, могут оправдать установление нарушения требования о соблюдении разумного срока". Таким образом, промедления, допущенные по вине самого заявителя, не влекут признание срока неразумным и само поведение заявителя может расширить временные пределы разумного срока.

Правовые позиции ЕСПЧ по этим правоотношениям таковы:

- "Пункт 1 ст.6 Конвенции возлагает на Договаривающиеся Государства обязанность организовать свою правовую систему таким образом, чтобы их суды могли выполнить обязательство о вынесении решения по делу в течение разумно необходимого времени. Вина за задержку, вызванную неявкой свидетелей не менее чем на пять слушаний и неприменением к ним мер дисциплинарного воздействия, лежит на властях";

- "Российскими властями не предпринято достаточных и надлежащих мер, направленных на обеспечение явки в судебное заседание и допроса потерпевшего и двух свидетелей, на показаниях которых основывались обвинения. Власти обязаны предпринимать "все разумные меры" для обеспечения явки свидетелей и потерпевших с целью дачи ими показаний непосредственно в судебном заседании";

- "За задержку рассмотрением дела, вызванную непринятием судом мер к подсудимым и их защитникам, несет ответственность государство";

- "За задержки, вызванные неспособностью суда дисциплинировать участников разбирательства, несет ответственность государство";

- "Если суд удовлетворил требование заявителя об изменении состава суда, то пункт 1 статьи 6 Конвенции возлагает на государство обязанность организовать судебную систему таким образом, чтобы их суды могли рассматривать дела в течение разумного срока";

- "Возможное бездействие заявителя не освобождает суд от обязанности соблюдать требование разумного срока";

- "От властей требуется принятие всех разумно ожидаемых мер, чтобы соразмерить скорость производства по делу с интересами правосудия";

- "Статья 6 Конвенции заставляет Высокие Договаривающие Стороны организовать работу своих судов таким образом, чтобы позволить им отвечать требованию, не допускающему рассматривать другие дела ранее окончания слушания начатого дела";

- "Если суды страны рассматривали дело несколько раз, это обстоятельство не освобождает их от обязанности соблюдения разумного срока";

- "Если бы национальные суды могли рассматривать дело бесконечно, право на рассмотрение дела в разумный срок было бы лишено всякого смысла, даже при том условии, что длительность разбирательства в суде одной инстанции по большому счету не была бы чрезмерной";

Европейский Суд критически воспринял утверждения российских властей, констатировав нарушение разумных сроков, по таким делам:

- что во время обследования экспертами психологического состояния одного обвиняемого невозможно было продолжать рассмотрение вопроса о виновности других;

- когда слушание дела в суде дважды переносились из-за того, что государственное медицинское учреждение вовремя не возвратило материалы уголовного дела в суд, и один раз - из-за невозможности доставить в суд одного из обвиняемых;

- когда производство по делу было отложено в связи с болезнью и отпуском судьи;

- задержка рассмотрения дела на три месяца возникла по причине отсутствия судьи, вызванной необходимостью присутствия в других судебных процессах;

- задержка в два месяца была вызвана передачей материалов из следственных органов в областной суд; а еще одна задержка в два месяца имела место при передаче дела из областного суда в Верховный Суд РФ для рассмотрения кассационной жалобы;

- российский прокурор вынес постановление о заключении заявителя под стражу для экстрадиции последнего в Республику Узбекистан, в дальнейшем срок содержания заявителя под стражей был продлен российским районным судом; заявитель обжаловал данное постановление районного суда России в областной суд; однако областной суд начал рассматривать данную жалобу заявителя спустя два месяца и тринадцать дней после ее подачи; при этом областной суд дважды откладывал рассмотрение данной жалобы из-за того, что суд первой инстанции не принял все подготовительные меры, ЕСПЧ констатировал нарушение п.4 ст.5 Конвенции в связи с несвоевременным пересмотром в кассационном порядке областным судом о законности содержания заявителя под стражей;

- судебное заседание по рассмотрению жалобы заявителя о заключении его под стражу с целью экстрадиции из России в Республику Узбекистан состоялось спустя тридцать девять дней после подачи заявителем кассационной жалобы на постановление районного суда от 4 февраля 2011 года; рассмотрение жалобы в областном суде состоялось 16 марта 2011 года. Российские власти не объясняли, почему на пересылку данной жалобы заявителя из одного суда (районного) в другой суд (областной), расположенный в пределах одного города, ушло столько времени. На доставку документов из одного суда в другой и обратно в первый раз органам власти потребовалось шестнадцать дней, а во второй раз - шесть. "Неэффективное функционирование системы доставки корреспонденции между судами не может служить оправданием лишения заявителя его прав, предусмотренных п.4 ст.5 Конвенции, имеет место нарушение положение данной нормы Конвенции в отношении заявителя со стороны российских властей и нарушение п.1 ст.5 Конвенции в связи с содержанием заявителя под стражей в период с 4 февраля по 24 марта 2011 года" (при этом сам заявитель в определенной степени поспособствовал продолжительности рассмотрения дела областным судом, направив свою кассационную жалобу после постановления районного суда от 4 февраля 2011 года непосредственно в областной суд).

Интерес для судов всех инстанций представляет и такая правовая позиция ЕСПЧ: "Судебное решение не может долгое время оставаться открытым для пересмотра с фактической стороны, и следует обеспечить возможность оценки фактов дела до того, как такая возможность уменьшается, делая справедливое изучение вопроса почти невозможным". Таким образом, подтверждена аксиома о том, что чем больше проходит времени с момента события преступления, то в дальнейшем на каждой последующей стадии уголовного судопроизводства судам все труднее установить истину и правильно разрешить дело, поэтому органы предварительного следствия и дознания должны расследовать дела в разумные сроки, а суды всех инстанций - их разрешать в такие же разумные сроки. В связи с этим Конституционный Суд РФ отметил, что "право на справедливое разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом предполагает окончательность и стабильность судебных актов, вступивших в законную силу".

10. Суды признают, что проведение предварительного расследования и судебного рассмотрения дела может увеличиться в силу различных обстоятельств, что повлияет на продолжительность исчисления разумного срока. Так, к числу таких оправданных обстоятельств судебная практика относит:

- присутствие иностранных граждан, если требуется перевод материалов уголовного дела, с которыми они знакомятся;

- трудности вызова и доставки таких иностранных участников для проведения следственных, судебных и процессуальных действий;

- проживание участников в другом населенном пункте внутри страны;

- несовершеннолетие обвиняемых и иные особенности процессуального статуса лиц, в отношении которых уголовное судопроизводство осуществляется в особом, усложненном порядке;

- преклонный возраст обвиняемой и состояние ее здоровья;

- болезнь привлекаемого к уголовной ответственности лица;

- болезнь защитника обвиняемого;

- необходимость проведения по делу большого числа экспертиз либо их трудоемкость;

- когда выводы экспертов противоречат друг другу и возникают сложности в их правильной оценке;

- необходимость учета различных версий произошедшего;

- давность расследованных событий;

- количество и характер проведенных по делу следственных действий;

- величину объема материалов уголовного дела;

- принятие в отношении участников судопроизводства мер безопасности.

Вот далеко не полный и отнюдь не исчерпывающий перечень этих обстоятельств.

Ко всему прочему, Европейский Суд:

- предостерегает от поспешных и необоснованных выводов, а равно недопустимости избирательного подхода и непоследовательности в оценке доказательств, что можно рассматривать как требование всесторонности и объективности в расследовании и судебном рассмотрении дела;

- отмечает, что "обвиняемый в преступлении должен быть наделен правом расследования и рассмотрения его дела с особой тщательностью";

- обращает внимание на "...тот факт, что заявитель содержался под стражей в период первого и второго производств, требовал от судов особого усердия при рассмотрении дела...";

- отмечает, что "разумность срока производства по делу необходимо оценивать в свете конкретных обстоятельств дела с учетом критериев, установленных в нормах прецедентного права, создаваемых Европейским Судом, в особенности с учетом сложности дела, поведения заявителя и действий наделенных соответствующими полномочиями органов власти государства".

11. Продление процессуального срока допустимо:

1) в отдельных стадиях уголовного судопроизводства, например:

- в стадии возбуждения уголовного дела при рассмотрении сообщения о преступлении, что предусмотрено ч.3 ст.144 УПК РФ;

- в стадии предварительного расследования при продлении сроков предварительного следствия (ст.162 УПК РФ) и сроков дознания (ст.223 УПК РФ);

- прокурором, которому расследованное следователем уголовное дело поступило с обвинительным заключением с целью его направления в суд (ч.1_1 ст.221 УПК РФ);

2) в рамках отдельных уголовно-процессуальных институтов:

- задержания (п.3 ч.7 ст.108 УПК РФ);

- домашнего ареста и содержания под стражей, как мер пресечения (ст.107, 109, 255 УПК РФ);

3) в рамках отдельных процессуальных и следственных действий (например, ст.115_1, 186 УПК РФ).

В одних случаях законодатель для вышеуказанных и иных ситуаций предусмотрел процессуальную форму документа, на основании которого принимается решение о продлении срока. Так, согласно положениям, закрепленным в ч.7 ст.162 УПК РФ, при продлении срока предварительного следствия следователь должен вынести соответствующее постановление. При этом Кодекс не раскрывает форму и содержание этого постановления, которые детализируются уже в ведомственных нормативно-правовых актах.

В других случаях Кодекс вообще не раскрывает процессуальную форму ходатайства о продлении процессуального срока (например, в ч.3 ст.144 УПК РФ), поэтому в различных правоохранительных органах такое ходатайство оформляется по-разному: в форме рапорта, постановления, служебной записки и т.п. формах, исходя из требований ведомственных нормативных правовых актов или же просто сложившейся в данном регионе правоприменительной практики.

Интересны позиции Европейского Суда по рассматриваемым вопросам в аспекте продления срока содержания под стражей:

- "При продлении срока предварительного заключения заявительницы под стражей власти постоянно ссылались на одни и те же основания, что недопустимо. На судах лежит обязанность оценивать, по-прежнему ли сохранились основания, оправдывающие продолжающееся лишение свободы, для помещения лица под стражу, на которые ранее опирались судебные власти";

- "Содержание заявителя под стражей в ожидании суда не было основано на "соответствующих" и "достаточных" причинах, которые могли бы оправдать его продолжительность";

- "Национальные власти обязаны установить существование конкретных фактов, имеющих отношение к основаниям длительного содержания под стражей. Переход бремени доказывания на арестованного в таких делах был равнозначен отмене правила ст.5 Конвенции".